Двор со стеной-брандмауэром. Фото К. Дворцовой

Двор-колодец. Фото К. Дворцовой

Сдавались, конечно, не только каморки, но и шикарные апартаменты. Позволить снять их могли разве что дворяне или чиновники высшего ранга, хотя последним чаще всего жилье предоставляло ведомство, в котором те служили.

Почти все известные литературные деятели проживали в Петербурге в съемных квартирах. Например, Пушкин, Гоголь, Достоевский, который, кстати, за время жизни в Петербурге сменил 22 адреса. Квартира в Кузнечном переулке, где сейчас расположен музей, посвященный писателю, стала его последним местом жительства. Последним адресом Пушкина был переделанный из особняка доходный дом на набережной Мойки, 12. Гоголь какое-то время проживал в доходном доме Зверкова у Сенной площади. Его же он описывал в повести «Записки сумасшедшего»: «”Этот дом я знаю, – сказал я сам себе. – Это дом Зверкова”. Эка машина! Какого в нем народа не живет: сколько кухарок, сколько приезжих! а нашей братьи чиновников – как собак, один на другом сидит»[14].

Фото А. Евстафьева

Чаще у приезжих пользовались спросом маленькие квартирки или комнаты из-за своей цены. А порой и просто углы. Иногда жилье сдавали еще и в субаренду: снимая квартиру в несколько комнат, арендаторы пересдавали часть помещений или, сняв большую комнату, делили ее на четыре части перегородками и сдавали углы. Кровать у окна стоила дороже кровати в темной части комнаты. Бывало, что на кроватях спали по очереди из-за разного графика работы: кто-то работал днем, кто-то ночью. Это считалось удобным, ведь кровать оставалась теплой, а если она располагалась не у печи, то такое попеременное использование спального места становилось даже преимуществом. Таким образом, в некоторых доходных домах были комнаты, где проживало 20 и более человек, а в одном доходном доме могло насчитываться до трех тысяч жителей. Тяжелые условия проживания приводили не только к частым эпидемиям, но и к росту преступности. Многие выживали как могли, ступая в конечном итоге на скользкую дорожку. И там, где было средоточие низкого по цене и качеству проживания жилья и соответствующих дешевых заведений, как правило, возникали и неблагополучные районы города.

Самым известным из подобных районов в Петербурге в XIX веке была Сенная площадь и ее окрестности. В начале XVIII века территория Сенной, как и большая часть будущего Петербурга, была покрыта лесами и болотами. С 1703 года леса начали активно вырубать, а протекавшая рядом речка Кривуша постепенно превращалась в канал[15], вода из которого даже какое-то время считалась пригодной для питья. Правда, недолго: канал быстро засоряли различными отходами, поэтому горожане стали называть его канавой.

После того как в 1737 году сгорел Морской рынок, находившийся у современной Дворцовой площади, было принято решение отстроить его заново, но на окраине. На новом рынке торговали сеном, соломой и дровами, поэтому рынок стали называть Сенным, а по нему получила название и вся площадь, где он разместился. Сено в то время было все равно что бензин сейчас, ведь основным транспортом были лошади, поэтому буквально с первых лет существования это место никогда не пустовало.

Фото А. Евстафьева

От площади начиналась дорога на Москву, известная сейчас как Московский проспект. В связи с этим торговать здесь стали в том числе приехавшие в город купцы и крестьяне. Постепенно площадь начала активно застраиваться – сначала лавками и трактирами, а позже и жилыми домами. На деньги торговцев была построена деревянная церковь Успения Пресвятой Богородицы, позже перестроенная в камне на средства богатого откупщика Саввы Яковлева. Ее также знали как Спаса на Сенной[16]. Между церковью и рекой Кривушей когда-то находилось кладбище. Позже на его месте появился Спасский переулок, получивший название как раз из-за церкви.

В первой четверти XIX века на Сенной площади было построено здание гауптвахты вместо старой караульной будки. Рядом с ней проводились публичные наказания за воровство и мошенничество, так называемые «торговые казни».

Здание гауптвахты. В советское время в нем располагался автовокзал, потом серпентарий зоопарка, а сейчас – Городское туристическое информбюро. Фото А. Евстафьева

Они, правда, мало способствовали сокращению преступности в этом районе. Сенной рынок изначально был самым дешевым в городе. Таковым он и оставался до середины XIX века. Тогда на площади и в расположенных рядом домах организовали торговые ряды и трактиры, рассчитанные на самого бедного и непритязательного потребителя. Нищие, бездомные, беспаспортные, бандиты и налетчики – вот завсегдатаи этих мест.

Сенная площадь, 1860-е гг. Фото с сайта Госкаталог.рф

«На улице жара стояла страшная, к тому же духота, толкотня, всюду известка, леса, кирпич, и та особенная летняя вонь, столь известная каждому петербуржцу… все это разом неприятно потрясло и без того уже расстроенные нервы юноши. Нестерпимая же вонь из распивочных, которых в этой части города особенное множество, и пьяные, поминутно попадавшиеся, несмотря на буднее время, довершали отвратительный и грустный колорит картины»[17].

Так описывает Ф. М. Достоевский впечатления Родиона Раскольникова от окрестностей Сенной площади в романе «Преступление и наказание». Все основные действия этого произведения происходят именно в этой части Петербурга. В этих декорациях пыльного, грязного и зловонного города воспаленный мозг героя рождает мысль о праве на чужую жизнь, как происходило и в реальной жизни, а не только на страницах книги.

Роман был написан Достоевским в середине 1860-х годов, когда писатель сам проживал неподалеку от Сенной площади в доме на углу Казначейской улицы и Столярного переулка. В процессе работы над романом Достоевский задумывался над тем, что именно может привести к такому состоянию жителя Петербурга, в каком мы обнаруживаем героев «Преступления и наказания», и какую роль в этом играет город. Не он ли сводит с ума своих обитателей? Очевидно, что происшествия, часто случавшиеся в окрестностях Сенной, послужили своеобразным вдохновением для автора при создании одного из его самых известных произведений. Многие из них освещались в местных газетах, расскажем об одном из таких.

Дело об убийстве Штрама

11 сентября 1871 года в полицию Спасской части обратились жильцы одного из домов на Средней Подъяческой улице. На чердаке квартиры в доме Ханкиной был обнаружен сундук, заваленный кусками гипса и закрытый на висячий замок. Новых квартиросъемщиков стал беспокоить гнилостный запах, исходящий от этого сундука. В этом сундуке полиция обнаружила труп неизвестного мужчины. Врач, обследовавший найденное тело, сделал вывод, что смерть жертвы наступила из-за ран, нанесенных острым предметом, а именно – топором.

Подозрение сразу же пало на предыдущих жильцов квартиры – ревельских уроженцев Елизавету Штрам 56 лет и