ее крыше стал частью городского и арестантского фольклора. Ходила легенда о том, что каждую ночь ангел обходил тюрьму, и многие арестанты слышали его шаги, а некоторые – даже видели крылья на спине таинственной фигуры. Иногда Ангел стучал в камеры: в ту же ночь того, кто был в ней, казнили. В дни Пасхи и Рождества Ангел являлся многим арестантам во сне, принося вести от близких, а однажды он даже якобы помог бежать невинно осужденному, выломав решетки и усыпив надзирателей. Многие считали, что настанет тот день, когда Ангел уронит свой крест и все выйдут на свободу.

План первого этажа тюремного замка 1842 года

На территории замка, кроме церкви, располагались больница, мастерские и разные отделения для изолированного содержания заключенных в зависимости от тяжести совершенных ими преступлений. Всего таких отделений было десять, среди них были:

– женское отделение;

– отделение для благородных заключенных;

– отделение для подследственных воров и мошенников;

– отделение для осужденных воров и мошенников;

– отделение для преступников, совершивших особо тяжкие преступления;

– отделение для бродяг;

– отделение для беспаспортных;

– отделение для малолетних;

– отделение для престарелых.

Всего тюрьма вмещала порядка 1000 человек, из них 800 составляли мужчины и 200 женщины. На всех заключенных приходилось 103 камеры. Осужденные дворянского происхождения размещались в камерах по одному или двое, у них на окнах висели занавески, возле кроватей лежали коврики, на стены разрешалось вешать портреты близких женщин – матерей, жен, дочерей. Простолюдинов же размещали в камерах по 10–20 человек, где вместо кроватей были нары, а остальные условия были гораздо скромнее. На двери каждой камеры были таблички со списком ее заключенных, а также с указанием имени старосты камеры.

Литовский замок со стороны Офицерской (Декабристов) улицы. На крыше здания видна фигура ангела с крестом

Литовский замок в начале XX века со стороны главных ворот

Арестанты называли тюрьму «дядин дом», а женское отделение, расположенное в башне замка на углу Офицерской улицы и Тюремного переулка, – «дядиной дачей». Условия в последнем были мягче: вместо нар были кровати, на женщин не надевали кандалы, и им разрешалось под присмотром тюремных служащих готовить себе пищу. Для женщин была выделена также отдельная больница. Когда в отделение попадала новая заключенная, надзиратель сообщал уже находящимся там женщинам: «Принимайте новую дачницу!»

За качеством еды в тюрьме следили штатные врачи при тюремной больнице. Они же совершали и регулярные осмотры заключенных. Для беременных (некоторые умудрялись забеременеть, находясь в тюрьме) и кормящих женщин даже было обустроено отдельное помещение – «ребятница», а для детей арестантов в замке был построен воспитательный дом. Дети могли навещать заключенных под стражу родителей, как и другие посетители, два раза в неделю. Посещать находящихся в тюремном замке арестантов могли только близкие родственники. Остальным свидания были запрещены.

Кроме того, при замке находилось несколько мастерских – портняжная, столярная, сапожная, слесарная, картонажная, где трудились арестанты либо для нужд тюрьмы, либо по системе подрядов за небольшие деньги. Например, в швейных и сапожных мастерских, выполнявших заказы интендантских ведомств, можно было заработать от 9 до 15 копеек в месяц, за хозяйственные работы для нужд тюрьмы устанавливалась отдельная плата, уборкой помещений занимались бесплатно.

Хоть в тюрьме предполагалось раздельное размещение заключенных, полной изоляции отделений друг от друга добиться было сложно. Например, многие могли пересекаться на церковных службах, которые должны были посещать все вне зависимости от желания и вероисповедания. Пост также были обязаны соблюдать все арестанты.

Во время правления Николая I в тюрьме была введена обязательная форма. Теперь арестантов можно было различать по цвету воротничков на куртках:

черные – совершившие тяжкие преступления;

зеленые – бродяги;

желтые – осужденные воры;

синие – подследственные;

серые – беспаспортные;

малиновые – благородные и иностранцы;

красные – малолетние.

Такой порядок соблюдался лишь при Николае I, поскольку он часто лично посещал тюрьму с ревизией. Позже куртки стали выдавать без разбора.

Среди узников Литовского замка побывали и некоторые известные личности: за дебош, устроенный в одном из ресторанов Петербурга, на несколько дней в тюрьму был помещен писатель А. И. Куприн пару месяцев в одной из камер замка провел писатель В. Г. Короленко за связь с народовольцами и распространение прокламаций. В конце XIX – начале XX века в Литовском замке также сидели и политические заключенные, которым не хватило мест в других тюрьмах.

В феврале 1917 года рядом с тюрьмой проходили демонстрации, в ходе которых Литовский замок был захвачен, а все заключенные выпущены на свободу. Само здание было сожжено. Тогда неподалеку на Офицерской улице проживал поэт А. А. Блок. В своем дневнике он писал об этих событиях следующее: «Выгорел дотла Литовский замок и окружной суд… вся мерзость, безобразившая их внутри, выгорела».

Мрачные руины замка долгое время еще напоминали о его прошлом. В 30-е годы XX века они были окончательно снесены, и позже территория, раньше занятая тюрьмой, перестала ассоциироваться со своей темной историей. На месте башни, где находились главные ворота, и части замка, где была церковь, в 1940–1941 годах построен жилой дом Электромортреста, рядом с ним на набережной Крюкова канала появились школа и детский сад.

Уже в XXI веке на углу набережной канала и реки Мойки, там, где при археологических раскопках были обнаружены части фундамента башни и корпусов замка, было построено новое жилое здание Art View House – клубный дом на 24 видовые квартиры стоимостью от 700 тыс. руб. за квадратный метр.

Жилой дом Электромортреста. Тот же угол, где были главные ворота в замок. Фото А. Евстафьева

Клубный дом Art View House на месте одной из угловых башен Литовского замка. Фото А. Евстафьева

Жилой комплекс находится напротив острова Новая Голландия, бывшего когда-то закрытой территорией, которая принадлежала военно-морскому ведомству.

В 1830-х годах под руководством архитектора А. Штауберта на острове построили здание для размещения военно-морских арестантских рот. Оно было необычной круглой формы и облицовано кирпичом. Из-за своей цилиндрической формы место сначала получило название «Башня», а позже – «Бутылка». Согласно одной из легенд, именно с него появилась известная поговорка «не лезь в бутылку».

В 1860-х годах «Бутылка» стала военно-морской исправительной тюрьмой. Сюда отправляли совершивших нетяжкие преступления матросов: причиной могли стать растрата казенного имущества, самовольное отлучение со службы, неповиновение командирам. Эта тюрьма считалась образцовой, и ее часто посещали разные чиновники. Именно в ней впервые в России была применена прогрессивная система перевоспитания заключенных: арестанты проходили строевую подготовку и учились обращаться с артиллерийскими орудиями, а также осваивали ремесла,