в своей глупости ничего не ведает о верности и вере, о праве и добре, и знает одну лишь ложь и насилие, подписание мира невозможно; мир не сможет жить с ним, как он не может жить с миром. Можете ли вы себе вообразить, что этот злой и непримиримый осел однажды как светлый миротворец и спаситель тысячелетия воцарится над успокоенным его победоносным мечом, скроенным по мерке его убогих идей миром? Это же бред, немцы. Такого не может быть. Подумайте все-таки, что неимоверно превосходящая часть человечества живет в самой решительной конфронтации с целями Гитлера и его сателлитов — целями держав так называемой оси. Соедините народы России и Китая, Британской империи и Америки — да это же почти человечество! Как может этот гигантский вес не перетянуть рано или поздно чашу весов, которая и без того уже нагружена тайными надеждами и чаяниями всех угнетаемых, ограбленных, замученных народов Европы?

Я знаю, что после этих восьми отупляющих лет вы, наверное, едва можете помыслить себе Германию без национал-социализма. Но будет ли вам легче представить себе его увековечение окончательной победой, в которую вас заставляют поверить? Неужели это вот должно быть на века — этот бесконечно коррумпированный, неправовой и неправый, патологически подлый режим, под которым вы живете и воюете? Вспомните о его истоках, о средствах, которыми он пришел к власти, о садизме, с которым он употреблял эту власть, о нравственной разрухе, которую он посеял, о преступлениях, которые он совершал сперва внутри Германии, а затем повсюду, куда добиралась его военная машина! Посмотрите на галерею его представителей — этих Риббентропа, Гиммлера, Штрайхера, Лея, на этого Геббельса с его разинутой лживой пастью, на самого одержимого фюрера и на его жирного разряженного архивеликого имперского маршала великонемецкого великодержавного рейха. Что за зверинец! Это вот должно победить, остаться, длиться десятилетиями, попирая весь мир? Это вот должно стать решением вопросов эпохи, больше того, вопроса о том, что такое человек, проблемы гуманизма, и на тысячу лет определить жизнь на земле? Как в это можно верить?! Все это несет отпечаток жутко эксцентричной интермедии, насквозь нездорового, ненормального и фантастического инцидента — печать дикой авантюры и страшного сна, от которого, слава богу, будет, должно быть, пробуждение, коль скоро Германии суждено еще снова обрести естественные, не ущербные отношения с миром, с человечеством. «Германия, проснись!» — так вас некогда завлекали в пагубный морок национал-социализма. Тот, кто желает вам лучшей доли, призывает вас сегодня: проснись, Германия! Проснись к реальности, к здравому рассудку, к самой себе, к миру свободы и права, который ждет тебя!

Август 1941 (специальный выпуск)

Немецкие слушатели!

Величайшее моральное благодеяние, какое можно оказать немецкому народу, заключается в том, что его причисляют к угнетенным народам. Ведь какой приговор можно было бы вынести Германии и какие ожидания возлагать на нее в будущем, если бы оказалось, что преступления, на которые она пустилась при нынешнем режиме, совершены по доброй воле и в здравом уме? Все вы, кто прислушивается к голосу свободы, доносящемуся извне, очевидно, ощущаете себя частицей угнетенного народа, и уже сам факт, что вы внемлете этому голосу, служит фактом духовного противостояния гитлеровскому террору и духовного саботажа по отношению к кровавой авантюре с непредсказуемыми последствиями, в которую он вверг вас, немцев. В России истекают кровью миллионы молодых немцев; ваши правители дают понять, что уже один лишь этот поход продлится минимум до зимы, а между тем почти неисчерпаемые силы сопротивления растут на планете, которая хотела мира, помышляла лишь о мире и стояла поначалу почти беспомощной перед строившейся семь лет немецкой военной машиной. С Германией случится страшное, если война будет продолжаться еще год, еще два года, а она будет продолжаться, поскольку в то, что вы одолеете бóльшую часть человечества, противостоящую Гитлеру, вам самим уже не верится. Немцы, не доводите до катастрофы! Вам нужно самим сбросить с себя гнусный, несказанно унизительный для вас режим, в руках которого вам было суждено оказаться; вы должны доказать то, во что весь мир все еще заставляет себя верить: что национал-социализм и Германия — не одно и то же. Если вы будете идти с Гитлером сквозь огонь и воду до конца, вокруг будет расти жажда мести, способная привести в ужас каждого, кто желает Германии добра. Посмотрите, как угнетенные народы Европы защищаются от того же самого врага, который угнетает и вас. Или вы хотите быть посредственней, бесхарактерней, трусливей, чем другие? Подумайте, что броня и оковы для порабощения мира — ваших рук дело, и Гитлер не сможет продолжать войну без вашей помощи. Не протягивайте ему свою руку и не имейте дела с его режимом! Для будущего будет невероятно значимо, одолели ли немцы этого Гитлера сами, или это случилось извне. Только освободив себя сами, вы получите право быть частью грядущего свободного и справедливого мироустройства.

Август 1941

Немецкие слушатели!

В мире спорят, можно ли в самом деле провести различие между немецким народом и силами, которые им сегодня правят, и способна ли Германия вообще по-настоящему влиться в новую, усовершенствованную в социальном отношении, основанную на мире и справедливости систему отношений между народами, которая должна родиться из этой войны. Если меня поставят перед этими вопросами, я отвечу так.

Я признаю: то, что называют национал-социализмом, имеет давние корни в немецкой жизни. Это вирулентная — опасная и заразная — форма вырождения тех идей, которые таили в себе зерно смертельной порчи, но были отнюдь не чужды уже и старой доброй Германии, несшей культуру и образование. Там они жили на широкую ногу, назывались «романтизмом» и содержали в себе немало чарующего для мира. Можно, пожалуй, сказать, что они одичали и деградировали, и даже были обречены на одичание, коль скоро они пали до гитлеровского уровня. Вместе с исключительной приспособленностью Германии к эпохе техники они образовали сегодня гремучую смесь, угрожающую всей цивилизации. Да, история немецкого национализма и расизма, на излете которой мы видим национал-социализм — долгая и скверная история: она простирается далеко в прошлое, поначалу она интересна, но затем становится все пошлей и безобразней. Но спутать эту историю с историей самого немецкого духа и поставить между ними знак равенства было бы вопиющим пессимизмом и ошибкой, которая может стать опасной для установления мира. Иностранцам я отвечаю так: я в достаточной мере верю в добро и люблю отечество, чтобы рассчитывать на долгое историческое дыхание Германии — той, которую любят они, Германии Дюрера и Баха, Гёте и Бетховена. Другая же находится при издыхании: ее