Я оглядел всех, и никто не сказал ничего. А потому я перешёл к сути дела и рассказал о своём замысле устроить тренировочные бои, чтобы разогнать кровь и вспомнить, на что мы вообще способны. После этого я умолк, чтобы выслушать, что мне готовы ответить воздаятели. Видимо было, что они живо представляли себе эти сражения. Но также я увидел, что их души оплёл грех. Они поддались лени, и сейчас позволяли, чтобы она господствовала над ними. Самый лучший способ, как побороть любое нежелание что-то делать – это начать. Да, пересилить себя, подняться со своего привычного и насиженного места и сделать первый шаг. А после подкрепить этот шаг осознанием необходимости этого дела, и тогда начнётся победа. Они же не сделали и этого. Вместо того, чтобы в тот же миг выхватить свои мечи и сказать, что это хорошая идея, что они достаточно отчётливо осознавали, громилы стали размышлять, хотят они этого или нет. И, конечно же, нежелание победило, а потому каждый из них нашёл свою отговорку, чтобы не участвовать в этом деле. Дозорные сменились, остальные удалились в крепость, но я не собирался завершать на этом свои попытки вынудить их сражаться. Взяв в руки свой двуручник, я принялся бороться с воздухом, чем тут же привлёк внимание четверых лерадов, которые бездельничали во дворе крепости. Сначала они просто смотрели, потом стали задавать вопросы, а после того, как я предложил им сразиться, они согласились, и я сошёлся в поединке с каждым из четырёх по-отдельности, а после того, как показал им своё преимущество, они сражались двое против меня одного. А затем и все вчетвером. Да, конечно, их боевые навыки были ничтожны, однако я сделал то, что нужно было – услышав звуки битвы, остальные воздаятели покинули крепость, чтобы посмотреть на это. Наше сражение заинтересовало даже чародеев и тех, кто стоял на стене. Однако в этот день все они ограничились только лишь наблюдением.

Так каждый день я выходил во двор и сражался с воздухом, после чего ко мне приходили лерады, и мы устраивали бои. Даже когда наступал мой черёд стоять на часах, я всё равно сражался – с теми из лерадов, кто заступил со мной на службу. Чародеи не решались попроситься ко мне на тренировки. Но в тот вечер я, наконец-то, добился того, чтобы на мой вызов откликнулся лармуд. Вот сражение с ним было более интересным, чем с лерадами. А, когда опустилась ночь, битва сделалась ещё интереснее. В ночи два могучих силуэта низвергали друг на друга мощные удары. Для того, чтобы полагаться на свои чувства, а не глаза, мы даже погасили все факелы и бились в полной тьме. И только под середину ночи, когда Сотолеил уже выдохся, мы прекратили. Да, прекратили бой, но не поток мыслей, продолжив разговаривать о том, какие техники лучше и что помогает биться вслепую. Что ж, результаты моего плана были очевидны – этот воздаятель на время сражения и обсуждения прошедшей битвы всеми своими мыслями был устремлён в направлении, противоположном греху. А потому я мог продолжать этот эксперимент, чтобы выяснить, удастся ли мне отучить их тела, мысли и языки от нечестия.

Когда наступило утро и мы пришли сдавать свою смену, никто ничего не сказал. Все только лишь выпалили свои отточенные до рефлекса фразы о том, что докладывать не о чем, а после разошлись. Я же призвал Сотолеила продолжить сражения. Но тот отвечал, что ему после вчерашнего нужно восстановить своё тело, хотя я видел, что сила Сакраарха поддерживала его, а потому он нисколько не устал. Но вот лени хватило половины ночи, чтобы снова победить его. И сейчас он потакал её гнусному зову. Что ж, это дало понять одну важную мысль: в этой войне грех тоже будет наносить свои удары. Но истинный воитель не сдаётся никогда. А потому я продолжил свои упражнения. И лерады вновь стали стекаться ко мне. Большинство из стражников авангарда пришли, чтобы я обучил их сражаться. И мы сражались. Целый день. Лармуды не выходили из крепости, чтобы даже посмотреть на это. На следующий день всё повторилось, только теперь ко мне пришли все лерады, которые не были заняты в дозоре. И мы с ними изучали различные приёмы и тактики. Я преследовал одну цель – в конце концов, разыграть штурм этой крепости.

Множество дней и ночей я тренировался с лерадами, а позже к нам присоединились и чародеи. Я бы мог воспользоваться сущностью Форманиса, чтобы преподать им знания в магических ремёслах, однако это вызывало бы вопросы у всех окружающих: «Как это так, чтобы лармуд да и магическими знаниями обладал?» Я и так отличался от остальных воздаятелей тем, что сражался с одним мечом, а не двумя. А преподавание знаний в магических ремёслах вообще породит множество лишних вопросов. А потому я сказа им, чтобы они импровизировали. И у них что-то получалось. Слабо и неполноценно, однако они принимали хоть какое-то участие в наших сражениях. Да и если уж на то пошло, им меньше всего нужны были военные тренировки, ведь, в отличие от лерадов и лармудов, они практически не подвержены греху. А вот для сатлармов с мечами и щитами результаты моих наставлений были очевидны. Они меньше задумывались о нечестии, а их мысли всё время были направлены на то, чтобы научиться чему-то новому и одолеть меня. Однако всё же грех сидел в них достаточно прочно, что лишь показывало одно – нужно больше тренировок. Да, они с лёгкостью победили свою лень, но вот изгнать безнравственные мысли и желания, привычку сквернословить, зависть, раздоры и стремление первенствовать пока что ещё не удавалось победить. Я предполагал, что для этого нужно было больше времени. А ещё нужно было придумать, как расшевелить лармудов.

И даже когда я стоял на страже, все щитники и маги приходили ко мне, чтобы учиться. Мест для сражений на стене было не так много, но в этом было своё преимущество, ведь так можно было тренировать координацию движения. И эти люди с охотой принимали мои наставления. Оно и понятно – сам лармуд снизошёл до них, а они и готовы находиться в обществе того, кто выше их по званию. Каждый раз, как мы с Сотолеилом принимали смену, я предлагал ему сразиться, но тот говорил, что он достаточно умелый. Мы с ним немного поспорили на эту тему, однако у него быстро