и со всей девичьей искренностью обняла ее за шею.

Хотелось поздравить ее с обретением отцовой любви, но это вдруг показалось юной магичке по-детски слащавым.

— Арис, дорогая, — прошептала она, пытаясь хоть немного оставаться взрослой, — кажется, вам нынче привыкать не только к занавескам.

* * *

«Щепка» этих перемен еще не ведала. День и вечер прошли в заботах и порядочной бестолковости, свойственной любому дому, где четверо проводят время в одной невеликой зале.

Себастьяну некуда было скрыться: уступив комнату родителям, он временно жил на печи. Лишь когда семейство разошлось по опочивальням, он с блаженством устроился за пустым столом и с головой погрузился в чтение.

Стук в дверь достиг его сознания не сразу.

Некто деликатно пробарабанил еще раза три, прежде чем Себастьян осмыслил звук и, хмурясь, вышел отворить запоздалому гостю.

На темном крыльце обнаружился невнятного сословия гонец — учтиво подал конверт и в молчании скрылся. Он будто знал адресата в лицо, и это Себастьяну вовсе не понравилось.

Конверт заставил сторожиться еще более: плотная дорогая бумага, чужой пряный дух и красные чернила — бабка из Улиток так писать не станет.

Точно слыша, как вместе с печатью конверта ломается старый быт, Себастьян без азарта вытащил послание.

«Селим, сын владыки Сулеймана, просит об удовольствии составить ему компанию господина Себастьяна Карнелиса и его невесты за ужином 12 августа в 10 часов вечера в посольничьем доме великого Тассира.»

Юноша медленно сел на высокий порог.

Предстояло серьезно подумать.

Глава 16. Соколиная охота

В Итирсисе: 5 августа, суббота

Хотя леди Анна почти убедилась в дочерином равнодушии к купчишке, утро субботы не давало ей покоя. Дарий прозрачно намекнул, что сей день отложил для решительных действий, и леди Анна всячески укрепляла свой боевой дух перед этим сражением. Она видела, что Себастьян давно уж завербован болтуном, а супруг пребывает в непростительных сомнениях.

Если она не выкажет стойкости — молодец легко склонит Виолу составить ему партию. Обилием предложений дочь не избалована, а годы девичьей красы не щадят.

Конечно, Дарий не то чтобы вовсе плох. На экскурсии он дураком не показался, обхождению кое-какому обучен, и средства Гральтены имеют, пожалуй, не меньше Карнелисов — дом в Итирсисе стоит порядочных трат.

Однако же, чем обернется виолина жизнь при купеческом быте?

В делах ее не стеснят, но долго ли прожекты будут ей отрадой? Придется вовсе забыть путь в общество, где можно скрасить вечер беседой об искусстве или новой науке. Окружением станут жены купцов и пересуды о соседях да рецептах кваса. Ей даже не стать хозяйкою дома — две старшие женщины вольности ей не подарят.

А дети! Внуки Карнелисов не получат уже ни должного образования, ни положения, а сохранение за ними дворянства станет зависеть от прошений на имя его величества.

Словом, как ни ладен молодец сам собою, а дочери — не пара.

«Поглядим еще, как свататься будут, — с любопытством подумала Анна. — может, вовсе осрамятся, и мои все осознают сами.»

В делах устроения брака аристократам было достаточно вести себя достойно титула. Простолюдины же устраивали многолюдный фарс и тащили на подарки всякую чепуху, точно желая купить будущую родню тряпками да сластями.

«И эти присказки! У вас товар — у нас купец! — горячила себя леди Анна, облачаясь в юбку понаряднее. — Посмеют заикнуться о подобном — не стану их даже дослушивать.»

— Помогите с лентами, матушка, — ворвалась в комнату Виола, повернулась к двери и прибрала волосинки на шее. Большой синий бант на спине ее лучшего платья заставил Анну еще нахмуриться.

— Что это ты хорошишься?

— Так ведь и вы для чего-то готовитесь? — ответила девица беззаботно.

Анна расправила ей ленты под самою шейкой, подняла глаза и оглядела головку дочери. Коса, уложенная кругом, чуть кренилась под собственной тяжестью. Леди вздохнула, вытащила одну из шпилек и принялась искать ей более прочное положение. В обстоятельства пора было внести некоторую ясность.

— Виола, — начала она. — нынче нас ждет небольшое событие?

Виола едва дождалась, пока прическа будет восстановлена, тотчас обернулась и расцеловала в обе щеки:

— Пожалуй, — кивнула она. — но не волнуйтесь, матушка, вы смотритесь чудесно!

И вихрь унесся в залу.

Анна постигла: сражение все-таки будет нелегким.

«Надеюсь, им хватит такта не томить нас ожиданием», — скользнула мысль, покуда леди покидала предоставленную сыном спальню.

— Утро доброе, Анна Гаспаровна!

Два Дария поклонились ей из центра залы «Щепки».

«Однако, несколько времени можно было и оставить…» — даже растерялась Анна, осматриваясь.

Супруг и Себастьян, солидные до макушек, стояли около печи. Виола, уже в неприличном восторге, металась у своего сундука, то садясь, то поднимаясь. Молчала — и то хорошо.

В щели приоткрытой кухни различался любопытный неллин глаз.

Сами Дарии были вдвоем (хотя бы не стали обращаться к свахам!) в расшитых кафтанах, сверкающих сапогах, и занимали половину тесной залы. Выставить их — что скалы подвинуть.

— Доброго утра и вам, — кивнула спокойная леди. — Чем обязаны столь раннему визиту?

Мягко сложила перед поясом кисти, ожидая ответа гостей. Проявить характер еще успеется.

Гости были не так уже бойки, как в первую встречу. Своих затруднений они не скрывали.

Будь невеста простого роду — устроение брака прошло бы само собою, по вековому укладу. Свахи, разговоры вокруг да около, неприкрытое хвастовство с обеих сторон, потом — прощание до иного раза (родители невесты сходу соглашались только если у перестарки это шанс последний).

Другое дело — замахнуться на руку молодой дворянки! Как искать согласия? Кроить свою традицию — принизить благородных до простых, а составить предложение как равной — возмутительная дерзость!

Дарий старший показал, что разумная прямота сегодня будем им всем полезней.

— Вы проницательны, Анна Гаспаровна, так и мы кружить не станем — ищем вашего согласия, чтобы свести соколицу к новому дому.

Все-таки «соколицы» в ход пошли. Хотя бы не «овечка наша к вам прибилась».

— Насколько я знаю, Себастьян, птичьего двора вы в городе не держите? — обернулась Анна.

Соколица расстроенно села на сундук и стала розоветь, не сводя очей с нарядных ловчих.

— Мой сын Дарий желает составить счастье вашей дочери, Виолы свет Базилевны, — купец тотчас поклонился заново, ничуть не запнувшись, но и без торопливости.

Виола поднялась опять, а леди Анна чуть плотнее сжала руки. Однако, Дарий старший не собирался теперь давать хозяйке времени для отказа.

— Бог не послал мне дочерей, — сокрушился он. — Однако я верно знаю: непросто матери оторвать от сердца возлюбленное чадо и пустить на чужой двор, под чужое иго.

Анна приподняла