набирая скорость, все быстрей и быстрей, Оружие великолепно. Черное, привезенное с самого юга загадочного Маиргиаба дерево, что не берут ни нож, ни огонь. Широкая борода чуть скругленного лезвия. На металле виден четкий, говорящий, о большом искусстве кузнеца узор темной и светлой[21] стали. Нестерпимо сияющая на ярком горном солнце бронза накладок на обухе. Царский подарок. Беррефнед не имел своих родных детей, и отдавал ей всю любовь что имел. Топор не свистит, он ревет разрывая стылый горный воздух, и на миг ей кажется, что вокруг него начинает гореть сама плоть мира.

— НЕТ!! Спину обжигает ледяным холодом и Сив с некоторым удивлением смотрит на вышедшее у нее из живота острие. Оружие Гуннара. Он единственный в роду протравил такие узоры на острие рогатины. А ромеец оказался сильней и намного более умелым, чем она думала. Умудрился перебить ей хребет первым же ударом. Только почему она все еще на ногах? На подбородок потекло что-то горячее и липкое. Мир потемнел еще больше, но это было уже не важно. Оголовье топора с треском врезалось в лед. Полупрозрачная твердь под ногами ощутимо дрогнула. Раздались вскрики. Испуганные, злые, облегченные. Лед застонал, трещины стали шире и… все закончилось.

Кто-то злорадно засмеялся, громко хлопнула тетива, что-то с тупым стуком вонзилось шею, чуть пониже уха, зазвенело пол льду лезвие выпавшего из онемевших рук топора, но девочка этого не почувствовала. Происходило что-то неправильное. Что-то темное и чужое, пламенеющее, и одновременно холодное, жгучее, словно угли в разгоревшемся горне, тяжелое и острое наполняло ее плоть, будто где-то сломалась плотина. Мир еще больше сузился, выцвел, стал плоским словно картинки, что рисовал, иногда, для детворы, безвольной куклой падающий сейчас на залитый багровым лед, ромеец. Отбросив в сторону кровоточащий, бывший мгновенье назад горлом вероломного слуги, кусок плоти Не-Сив встала и заведя ладонь за спину потащила из себя застрявшее между позвонков копье. Боли не было. Вокруг вообще ничего не было, кроме льнущей к рукам острой стали, дикого голода и приближающейся к ней, по недосмотру богов все еще сжимающей луки и мечи, пищи. Это требовало исправления. Смех Не-Сив покачнул мироздание, вселенная послушно изогнулась, сдвинулась с места, и она оказалась в самой гуще дрожащих расползающихся под ее поступью теней. Раздались проклятья и крики, воздух наполнился кусками разбитых щитов и свистом стали. Она видела, как страх застывает в воздухе и опускается на лед кровавой дымкой. Видела, как сверкающее в великолепии танца холодного железа и горячей крови невесть как оказавшаяся с ней, в ней, над и под ней секира, вырывает из тел души врагов, не отправляя их к богам или в Хель, но поглощая и наполняя Не-Сив их силой. Голод не уходил. Лишь становился сильнее. Это было похоже на обманчиво медленно разгорающийся лесной пожар. Разрастающаяся в глубине изломанного тела бездонная яма требовала еще и еще, и она давала ей пищу. Кто-то побежал, но мог с тем же успехом убегать от молнии. Кто-то защищался, но разве меч и щит защита от горной лавины? А потом пища кончились, и Не-Сив осталась одна. Вернее… Не одна. Она хотела еще. И знала где это можно получить. Медленно, словно во сне Не-Сив развернулась к сгрудившимся посреди озера фигуркам. Дрянная еда. Слабая. Но сейчас ей сойдет и это. Ей нужна пища. Любая пища. Залечить эту неуклюжую плоть, перестроить его заново, кость за костью, мышцу за мышцей, жилу за жилой. А потом начать питаться по-настоящему… Это будет славная охота. Не-Сив сделала шаг. Другой. Третий. И… опустилась на колени. Что-то внутри нее сопротивлялось. Что-то не давало ей сделать, то что она хотела, слабый почти исчезающий в багровом водовороте голос, но несмотря на всю свою мощь Не-Сив не могла этому противостоять. Некогда бывшее двенадцатилетней девочкой создание покачнулось, выронило оружие и широко раскрыв окровавленную пасть издало душераздирающий вой. Мир дрогнул. Раздался грохот будто рушилась каменная стена. В принципе так оно и было. Разбуженный волнениями помнящих еще начало времен и восхождение пришедших с той стороны богов, ставший сам наполовину богом Старый ворчун решил стряхнуть с себя посмевших побеспокоить его надоедливых блох. Отколовшаяся от вершины ледника огромная, величиной с длинный дом глыба с шипением устремилась вниз и ухнув пробила ледяной панцирь озера словно двуручная секира лист бересты. Не-Сив испуганно взвизгнула, рванулась из гибнущего тела и… Мир наполнился треском и звоном. Рассекаемый стремительно растущим валом ледяной воды ледяной панцирь встопорщился будто шерсть на загривке встретившей дворового пса соседской кошки и все поглотила тьма.

* * *

— А-х-х-х… Лоб испуганно вскочившей великанши с треском впечатался в днище телеги. Экипаж ощутимо покачнулся. — О-о-о… Дерьмо… Машинально прикрыв пострадавшее место руками, Сив бессильно повалилась на расстеленное на земле одеяло и перевернувшись на бок помотала головой. — Вот дерьмо… Оторвав руки от лица северянка сплюнула на траву здоровенный ком вязкой мокроты, шмыгнула носом, несколько раз моргнула и перевернувшись на четвереньки выбралась из под повозки. — Срань.

— Плохой сон? — С ехидной ухмылкой поинтересовался устроившийся у колеса фургона магут, и приложив к губам горлышко довольно объемистого бурдюка сделал небольшой глоток. — Или блошки покусали?

— Иди в задницу Ллейдер, чтоб тебя пес вместо суки попользовал. — Угрюмо буркнула Сив, и проползя еще пару шагов обессилено прислонилась спиной к соседнему колесу.

— Грубо. Особенно из уст женщины. — Насмешливо фыркнул арбалетчик. — Покажи, что ты там себе натворила.

Болезненно скривившись дикарка провела рукой по пострадавшему участку кожи и принялась разглядывать ладонь.

— Крови вроде нет, заключила она и повернувшись к магуту задрала упавшую на лоб прядь волос. — Ну как? Что там?

— Как, как. С такой башкой, как у тебя никакой шлем не нужен. Любой баран с зависти удавится. Не лоб, а целый таран. — Хмыкнул стрелок и неожиданно коротким, точно рассчитанным движением перекинул бурдючок, на колени Сив. — Держи. Говорят, помогает.

— Что это? — С некоторым недоверием взвесив на руке булькнувший содержимым мех, поинтересовалась дикарка. — Сегодня я уже пила сонную траву.

— Dŵr byw[22]. Чистый виски, глупая. — Широко улыбнулся Ллейдер. — Гаррис приходил пол часа назад. Оставить тебе подарок. Ему почему-то стыдно за своих воинов. И за своего господина. Я не стал тебя будить.

— Решил выпить все сам. — Понимающе усмехнулась дикарка. — Все как обычно да Ллейдер?

— Знаешь. Похоже, он действительно к тебе не равнодушен. Без шуток. — Почесав кончик носа заметил арбалетчик. — Не хочешь остепениться, Сив? Выйдешь замуж, нарожаешь ему кучу маленьких северянчиков… Ты не смотри, что он старый, готов свой арбалет готов заложить на десяток детенышей ему стрел еще