высокопрочного чугуна длиной двенадцать (!!!) метров была отлита с первой попытки и термообработана одновременно с остыванием заготовки.

Конечно, я не литейщик. Возможно, бауманцам такие вещи не в диковинку, но я был очень впечатлён. Вот это и есть, по-моему, реальные высокие технологии.

После литейного цеха – обдирка на длиннобазном токарном станке рязанского завода (очень турецкие товарищи уважают этот станок за выносливость, ресурс и точность) и перемещение изделия на следующее предприятие для обработки на пятикоординатном токарно-фрезерном ЧПУ-автомате с межцентровым расстоянием шестнадцать (!!!) метров. Этот станок используется для обработки корпусов крупных гидроцилиндров для горной промышленности. Занят не постоянно. В свободное от основной работы время выполняет сторонние заказы. После чистовой обработки – шлифовка, балансировка. Уникальный вал готов. В его производстве поучаствовало шесть компаний.

Внутри парка доступны многие материалы, комплектующие, оборудование, технологии. Несколько улиц парка заняты поставщиками всего: инструмента, твёрдого сплава, промышленной электроники, расходников – всего вплоть до спецодежды.

Структура капитала – в основном семейная. Нередко название на вывеске совпадает с фамилией на визитке директора. Продажами, заказами, отношением с клиентами руководит младшее поколение – «внуки» двадцати – тридцати лет от роду с хорошим бизнес-образованием, беглым английским и университетом за плечами. Производство – епархия «отцов» сорока пяти – шестидесяти лет. «Деды» – обычно советники и почётные президенты. Молодым, помимо возможности самостоятельных решений, обычно принадлежат и конкретные имущественные права. Видимо, чтобы учились управлять собственным предприятием и не ждали момента получения наследства как пика карьеры. Оставаться у непосредственного руководства компанией после шестидесяти лет у турок считается нежелательным, а после шестидесяти пяти – фактически предосудительным.

С такими компаниями сложно строить долговременные планы, так как они зависят от одного человека. Это вредит репутации. Слышал суждение, что передать по наследству только деньги – слабое решение и стимулирует расточительство. Следует передать дело, место любимой работы, бренд, социальный статус. Репутация здесь крайне важна. Восток, понимаешь! Опять же поставщиков и партнёров ищут не по рекламе и не в Интернете. Все прекрасно всех знают, и у кого в этой части мира лучшие кокили и самая точная металлоэрозионная обработка – тоже известно благодаря беспроводному сарафанному радио.

Семейное происхождение большинства капиталов дополняется широкими возможностями кредитования. Все потенциальные заёмщики всем известны. Залоги ликвидны, понятны и не нуждаются в оценке (на то есть администрация парка). При этом действует система господдержки, компенсации ставок, госгарантий, поручительств. При таком финансировании срок окупаемости основных средств (десять лет) не считается чрезмерным.

Есть, конечно, и некоторые недостатки. Миграция специалистов в погоне за более высокой зарплатой, не всегда добросовестная конкуренция… Но в целом это потрясающе работает! И делает город в полтора миллиона жителей в засушливой степи процветающим.

Оборудование. В местах проектирования и производства оснастки встречались пресс-формы корпусов неких гаджетов. В проектных бюро наряду с японскими встречались 3D-сканеры и измерительные машины турецкого производства. Кривошипные прессы, галтовочные барабаны, электроэрозионные и шлифовальные станки, пневмосистемы, тельферное хозяйство также в основном местных брендов. Мощные инструментальные участки, пресс-формы, вырубные штампы многие производят для себя сами – так дешевле, быстрее и знания сохраннее. Оборудование основных и вспомогательных производств не всегда загружено на сто процентов – так как производство в основном гибкое, чепэушное, то временно свободное оборудование участвует во «внутрипарковой» кооперации.

В парке есть сервисные компании – инжиниринговые, проектировочные, экспортные. Некоторые работают в формате аутсорсингового отдела продаж для более крупных компаний. Дефицит специалистов есть. Спрос на все специальности, как производственные, так и коммерческие. Из коммерческих – особый спрос на «бухгалтеров» и экспортных менеджеров. (Бухгалтеров в кавычках, поскольку бухгалтерский, налоговый, управленческий и складской учёт в Турции един.) А вот про маркетологов я ни разу не слышал. У меня сложилось впечатление, что эта псевдоспециальность здесь вообще неизвестна. Владелец компании, работая в своей нише всю жизнь, вряд ли нуждается в советах со стороны – и уж точно не готов за них платить. Он сам себе стратегический маркетолог и исследователь рынка.

В России упрощённая система налогообложения появится существенно позже описываемых событий. И я считаю появление такой системы большим шагом к развитию у нас реального сектора экономики. Видимо, высшее руководство смогло продавить такое изменение налоговой системы, преодолеть сопротивление налогового ведомства и среднего управленческого уровня, которым нужно, чтобы предприниматель всегда был виноват, в ущерб реальной собираемости налогов и в ущерб развитию. Кому-то не хочется быть царём на помойке – как, например, шейху Заиду, создателю современных Арабских Эмиратов, а кто-то считает возможность манипулировать людьми более важной, чем развитие экономики.

Сижу сейчас на берегу моря, которое до 1791 года было турецким, – и наблюдаю экономический ландшафт, сильно отстающий по уровню развития от Турции. Может, всё же налоговую систему и приоритеты управления стоит подправить? В пользу эффективности, простоты и выполнимости норм? Или всем грамоту забыть, чтобы стать такими же спокойными, уверенными в своей правоте и неуязвимыми для бесчисленных проверяющих, как уважаемый Мустафа-эфенди?

Ещё одна стамбульская зарисовка. Как-то раз молодой турок, хозяин магазина и представитель состоятельной семьи, пригласил нас в ресторан. Поужинали в восточной роскоши. Потом посидели в баре. Потом наш турецкий друг предложил поехать в дискотеку, еле отговорили. Но предложение разойтись по домам и выспаться ему совершенно не нравилось. Уже под утро мы с ним сидели в холле гостиницы и, прихлебывая виски, беседовали. Мой турецкий друг поделился причиной своей печали: «Понимаешь, отец у меня хороший. Большой человек. Бизнес помог открыть. Дом купил. Жену купил. Жена хорошая. Проблем нет. Дома текстиль – нет проблем, еда – нет проблем, порядок – нет проблем. Проблема одна. Домой идти не хочу». С такой тоской сказал… Дорогой стамбульский друг! Надеюсь, ты сейчас благополучен и смог исправить ошибку отца, купив себе ещё одну, не просто хорошую, но любимую жену.

Год назад я навестил Стамбул. Впервые за все мои поездки у меня было время посмотреть на Голубую мечеть и Святую Софию. Впечатляет! Заглянул в Аксарай. Страсти там улеглись, транзитное значение местных лавочек, снабжавших несколько лет весь внезапно открывшийся российский рынок, осталось в прошлом. Теперь это обычный район Стамбула. Некоторые из лавок своих поставщиков я смог найти. Но там давно другие хозяева. Даже по фотографиям новые хозяева не смогли подсказать мне,