неплохой вариант. Не хочу слишком уж отдаляться от автострады: сделал дело – и поезжай себе по прямой.

«Ауди» останавливаю на обочине проселочной дороги, прямо за раскидистым кустом. Впереди виднеется молодая поросль, так что я теперь прикрыт и спереди, и сзади. С шоссе костер не увидеть. Достаю из багажника мешки, ставлю их метрах в десяти от машины. Решаю пройтись туда-сюда и быстро понимаю, что за рощицей может прятаться одиноко стоящий дом. И лучше это выяснить, прежде чем разжигать костер.

Однако, миновав рощицу, я вижу перед собой не дом, а почтовый ящик на столбике. Несколько странно обнаружить его в такой глуши. Значит, дальше и в самом деле может быть дом или что-то в этом роде. Возможно, намного дальше, но не за горизонтом. Подойдя к ящику, читаю на нем: «А. Ванкамп». Вне всяких сомнений, эта земля обитаема. Место я выбрал неудачное. Лучше не рисковать.

Вдруг слышу какой-то шум. Не желая привлекать внимание хозяина, спешу обратно, прыгая по сырым, поросшим травой кочкам. Подхожу к машине, забираюсь внутрь и, пригнув голову, оглядываюсь назад. Черт, а мешки-то я подобрать забыл! Вот дерьмо. Вон они, виднеются за кустами.

Выскакиваю из машины, хватаю мешки, бегу обратно, но впопыхах цепляюсь за какие-то колючки, и те рвут полиэтилен. Остальное довершает ветер. Весь мой план – псу под хвост. Мусор повсюду, и на каждом бархатном мешочке, на каждой коробке – логотип Алмазного центра! Ловлю себя на мысли, что даже в худшем случае связать меня с ограблением никто не сможет. Издалека слышен крик: «Это кто там шляется?» Собрать весь мусор обратно – часа не хватит, так что мешки бросаю. Надо валить: если сюда и в самом деле спешит хозяин, он может разглядеть мое лицо или записать номер машины, а уж там связать меня с коробочками из Алмазного центра – раз плюнуть.

Я бегу к машине, прыгаю за руль и, рванув с места, гоню к автостраде E19, где вливаюсь в общий поток и еду в сторону Брюсселя. Меня никто не видел. Надеюсь, все обойдется, как тогда с колпачком от лака для волос. Промах без особых последствий.

Никуда не сворачивая, я приезжаю в Турин еще до рассвета. Через пару часов звоню парням: они тоже успели вернуться в Италию.

– Все в порядке? – спрашивает Монстр.

– В полном, – отвечаю я.

Наверное.

Арест

Возвращение в Алмазный центр

24 февраля 2003 года

– Уверена? Это часов десять в одной позе, а с остановками, чтобы сходить в туалет и перекусить, может, даже одиннадцать-двенадцать, – говорю я жене.

– Да, хочу в этот раз составить тебе компанию. – Адриана будет рада побыть вместе, да и я не против.

Прошло уже семь дней. Новость об ограблении облетела весь мир, но у полиции до сих пор нет ни зацепок, ни подозреваемых. Мы абсолютно спокойны. Пока все тихо, хочу съездить в Антверпен, чтобы окончательно порвать все связи с Бельгией. Выплатить остаток арендной платы за квартиру, освободить офис в Алмазном центре, вернуть ключ от ячейки и, чтобы не вызвать подозрений, даже потребовать страхового возмещения за понесенные из-за ограбления убытки.

Мне бы смотаться в Бельгию одному, но жена настаивает, и отпираться бесполезно – не пересказывать же ей всю эту историю. Так что я говорю: ладно, давай съездим, отдохнем. Мы прощаемся с Марко и Франческо, целуем и обнимаем нашу четырехлетнюю внучку – ее привезли к нам в гости перед самым отъездом, садимся в машину и катим прочь из Турина.

Поездка проходит гладко: тревоги, как в последние несколько раз, я не чувствую. Быть может, все дело в том, что рядом жена, или в том, что самое трудное уже позади и у меня хорошее предчувствие. Проскочив Францию, мы останавливаемся размять ноги. Я настолько расслабляюсь, что, когда мы идем перекусить в кафе возле трассы, оставляю телефон в машине. Поев, мы выходим, заправляемся и едем дальше, скоро уже Антверпен.

На телефон, этот вечный источник стресса, я даже не смотрю, не хочется портить поездку. Но стоит разок бросить взгляд на экран, как я сразу вижу одиннадцать пропущенных вызовов, причем все – от сына. Зачем он мне столько раз звонил? Тут до меня доходит, что на телефоне отключен звук. Уж сыну-то я бы ответил, это ведь не работа.

Перезваниваю узнать, в чем дело.

– Па, к нам тут домой полицейские приезжали.

– И чего хотели?

– Да ничего особенного, просто сфоткали то, что у тебя в сейфе лежит.

Сын коротко пересказывает мне подробности. О краже бриллиантов он не знает и потому несколько ошарашен, но в целом считает, что это просто недоразумение. В разговоре с женой я сильно преуменьшаю значимость событий, решив, что раз уж мы уже почти на месте, надо все-таки сделать то, зачем приехал. Возвращаться сейчас – немыслимо, иначе придется объяснять Адриане, по какой такой причине наши планы столь резко изменились, а это будет непросто. Она не первый день меня знает и непременно что-нибудь заподозрит. Кроме того, я успел договориться с парочкой старых друзей, и они ради встречи с нами уже выехали из Голландии. Слишком много неувязок. И потом, вряд ли визит полиции связан с ограблением хранилища. Речь наверняка о моих прошлых грехах, просто так совпало: с моим послужным списком я у них всегда под подозрением. Краденого в доме, разумеется, нет, так что никакого риска я не вижу.

Наутро мы должны встретиться с друзьями. По пути в ресторан я захожу в Алмазный центр, чтобы сдать пропуск, а заодно оплатить аренду офиса и ячейки. На ресепшене меня отсылают к директрисе, попрощаться и подписать последние бумаги. Нет проблем, только побыстрее, меня ждут.

Директриса приветствует меня и просит посидеть минутку у нее в кабинете, ей нужно сделать копии документов, это не займет много времени. Ожидая ее возвращения, я готовлюсь потребовать компенсации, поскольку так поступил бы любой коммерсант – не мог же я не понести некоторого ущерба из-за всего случившегося. Никакие страховые выплаты мне, конечно, не нужны, но я должен притвориться, чтобы не вызвать подозрений. Наконец я слышу шаги в коридоре: она возвращается.

Придется напустить на себя важный вид и говорить с серьезной миной, хотя от той чуши, что я собираюсь произнести, уголки губ сами собой ползут вверх. Директриса входит в кабинет в сопровождении двух мужчин в деловых костюмах и при галстуках, а те с ходу заламывают мне руки, чтобы надеть наручники.

Я интересуюсь, что, собственно, происходит: вероятно, это какое-то недоразумение.

– Вы главный подозреваемый в ограблении хранилища, – отвечает директриса.

Меня тащат вниз, сажают в машину с затемненными стеклами. У главного входа уже надрываются сирены. Но им и этого мало: вижу, как в другие полицейские машины сажают мою жену и наших друзей – супружескую пару с двумя маленькими дочерьми. Арест становится неожиданностью для всех.

«Как это вообще возможно? Ведь операция прошла идеально», – мелькает у меня в голове. Но я молчу, не произношу ни слова и думаю сейчас только об Адриане. Меня под вой сирены везут в какое-то учреждение максимально строгого режима. Сотрудников мобилизовано столько, что мне почти смешно. С каждой минутой подъезжают все новые машины. Оглушительный вой сирен и мигалки ставят на уши полгорода. Того и гляди прибудут Мстители, чтобы сопроводить меня в подводную тюрьму посреди океана, где меня будут охранять гигантские роботы. Про тюрьму эту никто ничего толком не знает, ведь снаружи только небольшая платформа с посадочной площадкой для вертолета. Неужели они считают, что поймали самого опасного преступника современности? Страшного диктатора, готового живьем сдирать шкуры со своих врагов и хоронить их тайком в общих могилах? Или того, кто выковал кольцо всевластия в жерле вулкана на Роковой горе? Что ж, они ошибаются. И очень сильно. Я всего лишь бывший игрок в водное поло, падкий на всякую красоту.

На самом же деле после парада с духовым оркестром, устроенного на центральных улицах, меня отвозят в какую-то местную префектуру, совсем рядом. Ничего особенного. Правда, там ради моей персоны уже выстроен живой коридор, дабы убедиться, что я