миг, как мы встретились, я понял, что эти трое были белы не от того, что носили на себе доспехи и одеяния Святой Империи. Меч За́гриса лишил меня жизни, а сила Вехо́йтиса обратила меня в одного из них. И теперь я – Осмаис. Разорад.

Они считают себя светом, непогрешимым и праведным. Однако дела их говорят о совершенно ином. История Осмаиса была изложена здесь кратко, но тем не менее, из неё видно, какой образ жизни вёл этот сатларм. Такими же делами занимались все лерады. Они вели праздную жизнь и нарушали свои же законы постоянно, каждый миг своей жизни. И хоть в какой-то период своего служения этот лерад и осознал всю низость, всю ничтожность своего существования, а после отринул его, всё же грех вернулся к нему, так что он не смог удержаться и пустился по старому пути, который был проторен им уже давно. Всё это показывает, что человек, даже будучи подвержен силе, как они говорят, света и святости, не способен побороть свои грехи. Многое влияет на его мысли и желания, продолжая формировать его взгляды. И нечестие укореняется в них. Так свет обращается в непроглядную тьму. Как сказал Осмаис, лармуды славятся своей излишней праведностью. Они настолько преуспели в своём фанатизме, что считают себя воплощением закона. Да, их души, пропитанные светом и законом Сакраарха, в самом деле, более склонны к соблюдению чистоты и святости. Но их взоры устремлены на других. Они высматривают намёки на нечестие в делах и мыслях ближних, хотя не могут проникать в чужие разумы и распознавать намерения. Они уже не могут пройти мимо кого-нибудь, чтобы не преподнести какого-то урока и не понудить свершить какое-то действие из законов Священной Белок Книги. Они могли потребовать у человека пасть на колени и взмолиться к великому протектору. Они могли попросить процитировать конкретное место из закона Сакраарха. Они могли потребовать у кого-нибудь подойти к другому человеку и призвать к покаянию. Таким образом воители воздаяния думали, что оберегают других от тёмных мыслей и дел, что они заботятся о нравственном благополучии своего народа, когда как только лишний раз добавляют в их души презрения к самим себе. Лармуды считали себя всевидящими, однако не видели самого простого – что их методы воспитания недейственны. Чародеи были пока что праведнее всех. Но это лишь потому, что они ещё не обжились в Святой Империи. Как рассказывал Осмаис, на них все люди поглядывали с опаской, всякий раз ожидая подвоха. А потому, будучи ещё под подозрением, они чувствовали себя ущемлённо. А это приводит к тому, что они стараются вымерять каждый шаг, следить за каждым своим словом, чтобы убедить сатлармов в том, что они преданы империи. Как они поведут себя, когда все признают их? Останутся праведными или же погрузятся в грехи, как и все, кто их окружает? Об это стоит судить позднее. И наиболее праведными среди этих служителей лживого света были сатлятаги. Их души были спокойны. Да, все окружающие смотрели на них с ещё большим подозрением, чем на орден чародеев, однако это не ущемляло души рыцарей скорби. Они поступали праведно не потому, что хотели снискать благоволение всех остальных, ведь каждый сатлятаг понимал, что его никогда не признают своим, а потому что был таким сам – праведным и чистым. Откровенно говоря, им было не место тут, среди этих поборников света, которые только лишь прикидываются святыми, но на самом деле их пронзает множество грехов.

Итак, поход в сердце пустыни обернулся провалом. Сатлармы не были готовы к тому, что их там ожидало. Никто не выжил, чтобы прийти и рассказать об этом. Два из трёх гарнизонов были сокрушены, множество воителей было принесено в жертву неведомому существу, обитающему в пустыне, и обычный народ остался без защиты перед чудовищами, которые исходили оттуда. Морок проклятья не позволил лармудам собраться с силами, чтобы дать отпор, не позволил чародеям сосредоточиться, чтобы начать применять свою магию, не позволил лерадам обратить свои мечи и щиты против чёрных рыцарей. Как только они ступили в пределы этой осквернённой зоны, сила хозяина пустыни начала воздействовать на них, и они уже были обречены на поражение.

Но мир ещё не скоро осознал это. Фурук-лармуд Тебентил, который правил из Озентва́лла западной частью этой колонии, был занят продумыванием программы по воспитанию населения. Он хотел возвести монументы Сакраарха, чтобы два раза в день всё население западного Сэкроса собиралось подле этого монумента и возносило мольбы своему всеславному и непревзойдённому протектору всякой святости. Также на его плечи был возложен груз ответственности по принятию решения в отношении Ордена чёрной розы. От Амалиилы пришёл указ, что воители скорби больше не должны служить в Святой Империи. А Тебентилу нужно было, полагаясь на свою праведность, решить, как с ними быть. Лармуд понимал, что самый лучший способ избавиться от них – это лишить жизни, однако его праведность и знание законов Святой Белой Книги не позволяли ему просто убить их. Вот он и пытался отыскивать эти самые способы, как исполнить повеление владычицы, а также не замарать свои руки. Фурук-лерад Обатил проживал в Мано́лге, и ему было доверено управлять всей восточной частью этого государства. И основным его занятием были кутежи и попойки. А, когда у него образовывалось свободное время, он занимался делами политики. Ни первый, ни второй фуруки не знали о том, как прошло вторжение в сердце проклятой пустыни. Каждый занимался своими делами и был увлечён ими настолько, что совсем уж позабыли об этом происшествии. А вспомнили только лишь тогда, когда спустя год из окраин стали приходить извести о нашествии чудовищ. Но к тому времени менять что-то было уже поздно. И пустыня разрослась, и порождения зла укрепились в своей силе.

Часть 2

Рыжие пески, отравленные могучей силой, похоронили под собой Дилинволь, оставив лишь упоминания о существовании этого оплота. Э́зетив, который расположен на севере от Пустыни смерти, тоже пустовал, но пески пока что не достигли его, и оставленная застава была вечным напоминанием о поражении святого воинства. На западе от жутких песков располагался Та́квонд, третий авангард сатлармов, который был призвал сдерживать натиск сил противника. Раньше на него довольно часто нападали эти саткары, закованные в чёрные шипастые латы, но теперь, когда воинства других двух защитных постов были стёрты с лица земли, Таквонд перестал терпеть набеги, ведь могучий некто направил своих тёмных рыцарей в другие места, чтобы они беспрепятственно проникали