Антуан вдруг почувствовал странную уверенность: встреча с Лорен – это лишь начало некоего пути, который он пока не мог ни назвать, ни предугадать.

– Оставьте, – молвил он так же тихо, как и прежде. Он открыл дверцу и вышел, окунувшись в свежий воздух, напоённый влажной прохладой ночи и ароматом городской реки.– Приехали, мсье, – сказал водитель, притормаживая у моста Мирабо. – Будет ли нужна сдача? Антуан лишь покачал головой:

Машина уехала, растворившись в сплетении улиц, а Антуан остался стоять на холодных камнях набережной. Он смотрел, как тёмная вода отбрасывает зыбкие блики. Ноги сами понесли его на середину моста, откуда открывался вид на сияющие огни ночного города. И вдруг все показалось ему полным чудес – эта река, эти старые дома и даже прохожие, что случайно затерялись среди тумана. Всё таило в себе возможность новой встречи, новой судьбы.

«Неужели мы все лишь скитальцы в огромном лабиринте, где порой находим друг друга лишь на минуту?» – мелькнуло в его голове.

Антуан вспомнил взгляд Лорен: нежное сочетание тоски и надежды, горечи прожитого дня и некоего светлого предчувствия. Он подумал, что город огромен, но ведь именно эта безмерность улиц и площадей не так уж редко приводит нас к тем людям, которые могут изменить нашу жизнь. Быть может, завтра, или через месяц, или через год они вновь столкнутся совершенно неожиданно – в кафе, у билетной кассы, на перекрестке, где всё так же тонет в тени башен и липком облаке суеты. И вот тогда город раскроет им свои объятия, навеет музыку, что звучит в глубине ночных улиц, и их сердца сольются в едином порыве.

Антуан поднял глаза к потускневшей луне, будто желая прочесть в небесах ответ на немой вопрос. Вокруг него гулял ветер, беспокойно шелестя листвой на деревьях, посаженных у мостовых перил. И ветер, казалось, что-то нашёптывал о судьбе, о любви, о неведомых дорогах, которые предстоит пройти каждому человеку. И Антуан, размышляя обо всех таинственных переплетениях мира, ощутил странную лёгкость: ему уже не было так тягостно от чужого холодного приёма на переговорах и всех тягот рабочего дня. Пусть день оборвался, словно туго натянутая нить, зато он подарил ему встречу с человеком, чье лицо, чьи глаза, чей голос навсегда останутся в его памяти.

Обернувшись на мгновение, он словно пытался разглядеть вдали силуэт Лорен, выходящей из такси на вокзальной площади, он мысленно представил, как она сейчас идёт по каменным плитам платформы, как тёплый свет фонарей рассыпается по её волосам, а в душе, быть может, тоже зреет тайная надежда, ещё не сформированная, но уже способная согреть в промозглую ночь.

«Город велик, но судьба порой милосердна: если кто-то должен встретиться – они встретятся обязательно», – заключил он в своём внутреннем монологе.

Время текло неторопливо, и Антуан прислонился к перилам, слушая плеск волн и смотря на отражения огней. Ему казалось, что эти блики – словно отражения чувства, которое он не успел выразить. Он был не уверен, каков следующий его шаг: поехать домой, позвонить кому-то, попытаться забыть об этой встрече? Или, напротив, лелеять воспоминание, как мы лелеем первые весенние ростки, заботясь о каждом листочке, надеясь, что когда-нибудь это чувство расцветёт во всей своей беспредельной красоте?

Так и остался Антуан под звёздным небом, гадая, унесёт ли река его печали, оставит ли город ему шансы на продолжение этой истории. Одна короткая поездка в такси, одно короткое пересечение судеб – и сердце человека, томимое бесконечной тоской по прекрасному, вдруг оживляется и вспоминает, что в мире всегда есть место для чуда.

И он, слушая внутренний голос, понял: вечера и ночи такого рода не случайны. Это сами небеса нашёптывают слова, которыми исполнены сердца поэтов и мечтателей, слова о любви и сострадании, о надежде и её осуществлении. А город, пусть даже суровый и мрачный, становится театром, где разыгрывается драма человеческих чувств. И в каждом человеке, скользящем по улицам под тяжелым небом, кроется целый мир, готовый открыться навстречу другому.

В тот момент Антуан, вздохнув, направился прочь от парапета, понимая, что в рукаве его плаща стынет вода, а в душе – огонь, тот самый, что может зажечь одну искру и превратить её в пламя. Возможно, оно осветит его дорогу, а может, сожжёт дотла его покой. Но он уже чувствовал, что эта случайная встреча в такси не исчезнет, как все прочие воспоминания: ведь самое важное в нашей жизни – это порой несколько минут, исполненных странной, необъяснимой глубины. Минуты, когда человек встречается с другим человеком и узнаёт: во вселенной нет большей силы, чем едва зародившееся, трепетное чувство.

Город спал, а где-то в переулках всё ещё бродили мечты. На одном из перронов, возможно, сидела Лорен, глядя на мерцающие рельсы и думая о том, как в такси с незнакомцем внезапно ощутила, будто время остановилось и раскрылась возможность большего, прекрасного. Пусть даже мигом – но этот миг стоил тысяч бесцветных дней.

Так мерцали ночные огни, и только тихий звон колокола вдали напоминал о том, что ночь близка к завершению. Антуан шагнул под укрытие перил, потом пошёл вдоль набережной к дому, унося с собой дрожащую надежду на то, что, быть может, завтра или в какой-то иной день, когда дождь опять захочет разыграть свою симфонию, судьба одарит его – и, возможно, её – новой встречей, в которой они, наконец, смогут сказать слова, до сих пор застывшие на губах.

«И если человек верит в чудо, то чудо непременно входит в его жизнь», – звучали последние отголоски тихого голоса внутри него.

Так завершилась ночь. И началась история, написанная в мгновенье, когда два незнакомца, укрываясь от дождя, сели в одну машину и обрели нечто большее, чем просто способ вернуться домой.

Окна напротив

В одном из самых старых кварталов Парижа, где шум извозчиков смешивается с приглушёнными голосами уличных торговцев, стояло величественное, но немного обветшавшее здание. Его фасад свидетельствовал о былом богатстве: узорчатые карнизы и потемневшие от времени балконы говорили о том, что некогда в его стенах кипела жизнь, полная блеска и светских приёмов. Теперь же в этом доме квартировали люди самых разных сословий: от скромных писцов и неудачливых