— Передайте ей, что приехал мистер Мортон.

Услышав имя своего жениха, Кейт бегом бросилась в холл. Она была рада видеть его, хоть до этого много раз изменила ему в своих мыслях.

— Энтони, как хорошо, что ты приехал! — воскликнула она, сжимая его руки.

— К сожалению, я привез вам плохие новости, Кейт, — проговорил он, задумчиво глядя на нее.

Она нахмурилась.

— Что-то с отцом?

Мистер Мортон кивнул.

— Да, Кейт. Твой отец ждет тебя, чтобы попрощаться. Он совсем плох.

— Что же вы стоите в холле, мисс Лоренс? — спросил дворецкий, — проходите в гостиную, а я обращусь к миссис Лейн, чтобы мистеру Мортону приготовили комнату. Ежели таковая в доме еще найдется.

Кейт кивнула, и когда дворецкий ушел, положила голову на грудь жениху. Ей хотелось плакать, но она не могла себе позволить плакать прямо сейчас. Она обязательно выплачется, как только окажется одна.

В этот момент в холле послышались шаги, и Кейт обернулась. У лестницы замер, будто прирос к месту, лорд Гарольд Лесли, герцог Ретлент. Он смотрел на Кейт не мигая, и синие глаза его стали темными от гнева.

Кейт инстинктивно выпустила руки Энтони и отстранилась от него.

— Ваша светлость, прошу вашего разрешения представить вам моего жениха мистера Мортона, — сказала она.

Гарольд закусил губу. На его лице появилось выражение подобное тому, что было, когда он бил сэра Френсиса в гостиной с вазами. Губы его дрогнули. Потом он сделал шаг вперед и протянул руку Энтони.

— Рад приветствовать вас в своем доме, мистер Мортон, — проговорил он холодно, — и приятно видеть, что мисс Лоренс сделала лучший выбор.

Энтони вспыхнул, отвечая на рукопожатие. А Кейт не понимала, что происходит с мистером Лесли, обычно таким приветливым и спокойным. Почему он так холодно принял ее жениха? Или он до последнего не верил в его существование?

— Благодарю вас, сэр, — промямлил мистер Мортон, — благодарю за гостеприимство.

Гарольд поспешил откланяться и бегом взлетел по лестнице на второй этаж. Кейт смотрела ему в след, и сердце ее сжималось. Она была рада видеть Энтони, но радость эта померкла, когда она вынуждена была сравнить его с лордом Гарольдом.

Она глубоко вздохнула.

— Пошли, Энтони, — проговорила она, увлекая его к одной из гостиных, — расскажешь мне все подробнее.

Герцог Ретлент был настолько щедр, что позволил мистеру Мортону взять свой велосипед, чтобы тот мог сопровождать мисс Лоренс в ее прогулке к озеру.

Кейт крутила педали, чувствуя вину перед мистером Мортоном. Она изменила ему. Сердце ее больше не принадлежало ему. Как, впрочем, никогда и не принадлежало. Он был хорошим человеком, он по-своему любил ее, был ей хорошим другом всю ее сознательную жизнь. Кейт очень хотелось рассказать ему все. Она привыкла не иметь от него секретов. Ей хотелось поведать, как она влюбилась в герцога Ретлента, и как плохо ей от одной мысли, что она никогда не сможет стать его герцогиней. Да и какая из нее герцогиня? Она совсем не похожа на леди Арабеллу, которая с этой ролью прекрасно бы справилась. Леди Арабеллу с рождения готовили управлять огромным поместьем, правильно сочетать цвета, вышивать, рисовать, петь, танцевать, играть на фортепиано, принимать сотни гостей и говорить по-французски. Из всего списка Кейт владела только французским.

— Герцог очень молод и красив, но слишком уж холоден к нам, плебеям, — усмехнулся Энтони, когда они спешились и шли вдоль берега. Сосновый лес с его рассеянным светом и острым запахом хвои сегодня не радовал Кейт.

— Его светлость не в настроении, — проговорила Кейт, — наверно одна из его любовниц сильно капризничала.

— У него много любовниц? — поднял брови мистер Мортон.

— Как минимум две. И обе редкие красавицы.

Энтони развел руками.

— Вот, так всегда у аристократов. Кому много дано, тот не может справиться с собственной натурой и стремится за счет своих средств поработить как можно больше людей.

— Разве любовь - это рабство? — удивилась Кейт.

— А как ты думаешь? Это духовное рабство. Которое еще хуже физического.

…

Весь вечер Кейт размышляла над словами Энтони. Любовь - это рабство? Сначала ей хотелось возражать, и она привела самой себе множество аргументов против. Но, думая о мистере Лесли, она не могла не согласиться. Энтони, которого она должна бы любить за все то добро, которое он ей сделал, совершенно терялся в тени блистательного герцога, который только огорчал ее и смеялся над ней. Сердце ее выбрало лорда Гарольда. И даже печаль рядом с ним казалась ей предпочтительнее счастья рядом с Энтони.

Утром мистер Мортон помог Кейт сесть в наемный экипаж, и они покинули Энсфилд Холл. Кейт уезжала на несколько дней. Ей нужно было присмотреть за отцом, вызывать хорошего доктора, и подбодрить отца. Он, как всегда, скорее всего слег от скуки. Мистер Лоренс не любил, когда Кейт уезжала надолго, и знал отличный способ призвать к себе дочь. Ему становилось плохо, Кейт бросала все дела и ехала домой, к отцу.

Коляска тронулась, заставив Кейт откинуться на сиденье. Она обернулась на дом, и вдруг словно молния пронзила ее сердце. Лорд Гарольд стоял на балконе второго этажа и смотрел ей в след. Она отчетливо видела, что голова его повернута в след удаляющейся карете. Возможно, он просто так вышел на балкон и просто так смотрел на экипаж, потому что тот привлек его внимание. Но что-то подсказывало Кейт, что лорд Гарольд не хотел, чтобы она уезжала. И что он был очень недоволен тем, что она уезжает в обществе своего жениха.

Глава 12

— Папа, а ты веришь в магию? — Кейт сидела у камина рядом с отцом.

Мистер Лоренс, седой, с длинными седыми бакенбардами, смотрел на нее выцветшими глазами. Старая охотничья собака лежала у его ног, положив умную голову на лапы. Кейт подозвала собаку и погладила ее. Она любила отцовских собак. Всех, что он, в прошлом заядлый охотник, держал в доме.

— В магию? — переспросил он.

— Мы нашли книгу по магии, пятнадцатый век, — пояснила Кейт, — там всякие заклятия и рисунки. Как ты думаешь, заклятия эти работают?

Старик рассмеялся.

— Кейт, дорогая, главная задача историка — это не пользоваться заклинаниями из старых книг, а исследовать саму книгу. И... — он помолчал, — и есть техника безопасности.

Она внимательно смотрела на него, ожидая, когда отец скажет что-то важное.

— Никогда не пользоваться такими книгами по