слишком ценным, чтобы держать его при себе: всё, что он готовил, получалось невероятно вкусным. Серно был настоящим мастером. Даже обычный фруктовый чай со льдом наполнял мой рот таким великолепным сладким и острым вкусом, что каждый глоток казался незабываемым.

Пол решил пойти с Сэмом и Никс, заявив, что кто-то должен выступить посредником между ними. Мы с Уильямом и Рейчел ждали их возвращения, сидя в угловой кабинке. Никто не произносил ни слова. Время шло. Над нашим столиком висела напряжённая тишина. В конце концов я не выдержала.

– Его арестуют? – выпалила я.

Почему они молчат? Почему никто не говорит об этом? Если Сэму что-то угрожает, разве мы не должны прийти на помощь? Мы были похожи на стадо овец, которые разбегаются при виде волка, но на самом деле просто становятся более лёгкой добычей?

– Что должно произойти?

– Я не знаю, – неуверенно сказал Уильям.

– Ну а как обычно у вас бывает? – Я подтолкнула его. Растерянность Уильяма заставляла меня нервничать. Что самое худшее может случиться?

– Почему бы не убить его? – с отвращением сказала Рейчел. – Разве не это их универсальный способ действий?

В её голосе явственно слышался сарказм. В этот миг обычно весёлая и неунывающая Рейчел была сама на себя не похожа. Я очень надеялась, что она говорит не всерьёз.

– На самом деле его же не убьют, да?

– Нет, – ответил Уильям вместо Рейчел. – Не убьют.

Но, кажется, даже он не был уверен до конца – надеялся на это, но не знал наверняка.

Рейчел фыркнула и со скептическим видом уставилась на свою соломинку.

Похоже, никто точно не знал, что произойдёт. Станут ли потомки убивать себе подобного из-за такой ерунды? Моё сердце снова застучало с перебоями.

– Как это всё получилось? – пробормотала я себе под нос.

– Что? – с любопытством спросила Рейчел.

– Ну, Совет. Кто они? Я имею в виду, вы сами их выбрали или…

– Выбрали? – со смешком переспросила Рейчел, откинув с лица золотистый локон. – С чего ты это взяла? Совет никто не выбирал.

– Ну, просто… Я думала, у вас демократия…

Трудно было поверить, что люди, обладающие такими чудесными умениями, позволят управлять собой тому, кто им не нравится.

– Совет утверждает, что они – законные наследники и так было тысячелетиями. Это как королевская семья. Никто ни за кого не голосует. Ты просто надеешься, что следующее поколение советников наладит жизнь, но этого не происходит.

Уильям сидел, вроде бы поглощённый своими мыслями, но внимательными глазами оглядывал людей в кофейне, следя за каждым их движением. Я задавалась вопросом, была ли его паранойя так же очевидна для Рейчел, как для меня.

– Вам, девушки, не следует говорить об этом здесь. – Плотно сжатые губы и хмурый взгляд придавали веса его словам, но Уильям был слишком красив, чтобы это могло его испортить.

– Неужели никто не пытался их свергнуть? – спросила я.

Последовала долгая пауза. Казалось, Рейчел давала Уильяму возможность ответить, но он отвёл взгляд, и она с энтузиазмом продолжила.

– Они потомки олимпийских богов в первом поколении, – сказала Рейчел, наслаждаясь накалом эмоций. – Свергнуть их невозможно.

Уильям бросил на неё ледяной взгляд, который означал нечто большее, чем я могла понять.

Я восприняла это как проявление беспокойства.

– Потомки олимпийских богов. Это, типа, Зевса? – спросила я.

– Вот именно. Их шестеро. – Рейчел сделала паузу, чтобы перевести дух. Она снова посмотрела на Уильяма и встретила тот же холодный взгляд, но на этот раз я уловила между ними некое напряжение.

– Вообще-то, их пять. Они потомки Зевса, Геры, Аида, Деметры и Гестии, и их умения – это не баран чихнул, если ты понимаешь, о чём я.

Уильям явно хотел направить разговор в другое русло, но после нескольких бесплодных попыток бросил это занятие и только слушал, как Рейчел рассказывает мне о тех вещах, которыми он – будучи одним из потомков – уж точно не гордился. Тяжело было видеть его тревогу. Глядя на хмурое лицо Уильяма, я почти чувствовала выворачивающую наизнанку боль, которая – как я знала – раздирает его изнутри. Видя его таким, я едва могла сосредоточиться, но мне нужно было выяснить правду.

– Кристоф – худший из них всех, – продолжала Рейчел. – Он потомок Зевса и считает себя самым могущественным. Больше всех любит наказывать.

– А что он умеет делать? Метать молнии – или как?

– Молнии – всего лишь легенда. Есть род, который в самом деле может манипулировать электричеством, но Зевс использовал его просто как прикрытие, и это было довольно умно с его стороны. А настоящее умение потомков Зевса куда более зубодробительно. Они могут одним взглядом отнять у тебя способность, как будто её и не было. А могут усилить её в десять раз.

– Но только для мужчин, – добавил Уильям, который начал прислушиваться к нашему разговору.

– Его подруга, Адрианна, потомок Геры. Она умеет делать то же самое, но для женщин. Полагаю, это некий способ мироздания уравновесить чаши весов.

– Если только весы не испорчены, – заметила я.

– Вот именно, – отозвалась Рейчел. – Правда в том, что, если та девушка с пляжа что-то вспомнит, а Кристоф и Адрианна узнают об этом, последствия будут плачевными. Кристоф может лишить Сэма способностей. Или же Антек – потомок Аида – отправит его в подземный мир незнамо на сколько.

– В подземный мир? – изумлённо переспросила я. – То есть он правда существует?

– Это тюрьма для таких, как мы, – ответил Уильям. – За неё отвечает Антек. Если тебя приговорили к заключению, он может мгновенно отправить тебя туда, где бы ты ни был.

– И как это выглядит? – спросила я, представляя себе заполненную пламенем дыру в ад.

– На самом деле, никто не знает, – сказала Рейчел. – Ты здесь, а в следующую секунду тебя уже нет.

Очевидно, было ещё одно наказание, о котором мне следовало догадаться. Тем не менее, услышав подробности, я испытала шок.

Уильям тяжело вздохнул.

– Дмитрий – это ещё один стрёмный персонаж. Он потомок Деметры.

– Богини плодородия? – спросила я.

Трудно было представить, что богиня урожая и плодородия может причинить хоть какой-то вред, но я уже поняла, что здесь всё совсем не так, как в греческих мифах, которые я читала.

– Да, – ответил Уильям. – Но способность, передающаяся в этом роду, гораздо более смертоносная, чем ты можешь себе представить.

– Дмитрий может заставить любую сущность расти и благоденствовать – или умереть. Включая нас, – объяснила Рейчел. Для растений это всё не так важно, но если речь идёт о нас, это означает, что он может заставить любого потомка постареть – отнять у него столетия жизни.

– А ещё он может убить просто прикосновением руки, – проговорил Сэм, подходя к столу.

Мы все