на обеде он тоже рядом с ней, как было прежде, когда он считался ее женихом. Марсель куда-то исчез, и Изабель пыталась узнать, где он, и почему внезапно уехал среди ночи, как поведали ей слуги, но никто не знал, куда он держит путь.

Возможно, Марсель поругался с Ортанс? Она смотрела в окно, слушая шелест волн. Еще немного, и ей придется идти в комнаты Франсуа не поговорив с Эстеном. Ночи она продолжала проводить на половине мужа. Несмотря на то, что опасность миновала, он не позволял ей перебраться обратно в свою спальню.

— Но почему? — удивлялась Изабель.

Франсуа улыбался такой улыбкой, что против нее невозможно было устоять.

— Я не хочу спать один, Изабель. Вы — моя жена, и я желаю, чтобы вы скрашивали мое одиночество ночами.

— Но...

— Я привык к вам и, обнимая вас, засыпаю намного лучше. Раньше я страдал бессонницей, а с вами полностью излечился.

Действительно, Франсуа засыпал почти мгновенно. Это Изабель могла долго ворочаться с боку на бок, смотреть то в окно, но на бледное лицо Валентины с портрета. Иногда ей казалось, что Валентина хочет ей что-то сказать, тогда она закрывала глаза и старалась заснуть как можно скорее.

— Изабель...

Она резко обернулась, выныривая из своих мыслей.

Эстен стоял в дверях. Неверный свет нескольких свечей бросали блики на его лицо, и делали его каким-то ненастоящим.

— Ты все же пришел...- прошептала она, поднимаясь ему на встречу.

— Мне нужно кое-что сказать тебе.

Голос его дрогнул, и Изабель подошла ближе, вдруг испугавшись. Неужели он уезжает? Бросает ее?

— Я снова жених Ортанс, — услышала она его слова, как во сне.

— Что? — ресницы ее дрогнули.

— Я женюсь на Ортанс, — повторил он, — Изабель, — лицо его исказилось, и от опустил голову, не желая видеть ее испуганный взгляд, — я должен.

— Господь мой, а как же Марсель? Он кричал на весь замок, что сделал Ортанс предложение и она согласилась! Что с Марселем? Что происходит?

Эстен молчал, потом поднял голову и посмотрел на возлюбленную.

— Марсель уехал. Навсегда. Они расстались с Ортанс.

— Но почему? — закричала она, забыв об осторожности.

— Я не знаю, — сказал он, и Изабель видела, что он соврал, — я должен жениться на ней, и с этим невозможно ничего поделать.

Изабель отступила, сжав руки у груди.

— В этом замке происходят странные вещи, — сказала она тихо, — очень странные. Я не знаю и не понимаю, что это. Я не знаю, кто все эти люди, которые бегают по зеркалам, которые видят будущее в воде, умеют исцеляться от ран за несколько минут... Я не знаю, кто они...

— Кто мы? — спросил Эстен, и Изабель вздрогнула.

— Ты?

Он кивнул.

— Я не хотел признавать в себе это. Но я — один из них. И поэтому я должен жениться на Ортанс. Однажды была совершена большая ошибка, Изабель, и Диоргиль, первая жена Франсуа, оказалась за стеклом. Мы должны исправить эту ошибку.

— Но кто вы? — прошептала она, в страхе отступая как можно дальше.

Он молчал.

— Когда-то тут был другой мир, Изабель, — проговорил он наконец, — очень давно. И мы — наследники тех, кто жил в этих местах с незапамятных времен. В семьях, подобных нашей, передаются умения и знания, которые были обычными в те времена, но кажется необычными сейчас, хотя это просто... умения. Тот мир давно ушел, но туда можно попасть через сны. И через лабиринты.

— Лабиринты? — прошептала Изабель. Лицо ее было бледнее ее манжет, а все внутри похолодело от ужаса, — я видела лабиринты.

Он усмехнулся.

— Да. Лабиринты вполне реальны. Их легко увидеть. И даже легко найти, если уметь...

— Если уметь петь, — прошептала она одними губами...

— И знать правильные слова.

Глава 20. Тайна камней

Валентина мерцала у столика, тонкая прозрачная рука лежала на подоконнике, а во второй она держала такой же призрачный цветок.

Франсуа стоял перед ней на коленях. Изабель четко видела его профиль на фоне окна.

— Ты все же пришла! — шептал он, ловя руками призрак, но руки его проходили сквозь нее.

— Пришла, — казалось, Валентина улыбалась, — мне удалось обойти защиту, которую поставила Ортанс. Теперь я всегда буду с тобой.

— Смерть не смогла разлучить нас..., — прошептал он.

Валентина покачала головой. Ее красивые глаза, казалось, сияли звездами в темноте.

— Не смогла. Смерть бессильна перед любовью.

— Не оставляй меня больше! Я заказал для тебя портрет. Можешь прятаться в нем.

Валентина отделилась от стены и медленно проплыла к кровати, потом развернулась и стала смотреть на портрет.

— Я тут хорошо получилась, — сказала она, — спасибо, — и она упорхнула, прилепившись к портрету, став частью него. Только глаза, сиявшие в темноте на нарисованном лице, выдавали то, что теперь у портрета есть душа.

Франсуа закрыл лицо руками.

— Валентина! — позвал он, — Валентина!

Она отделилась от рисунка, пролетела по комнате и закружилась, затанцевала у дверей.

— Если я перешагну грань, мы сможем уйти? Уйти и быть вместе? — спросил Франсуа.

Она остановилась перед ним, сияя лунным светом.

— Да, сможем.

— Тогда жди меня. Жди. Как только свершится обряд, я навсегда стану твоим. Жизнь без тебя невыносима...

Изабель резко проснулась. Сев в постели, она смотрела на портрет Валентины, переводила глаза на спящего рядом мужа. Лоб ее был покрыт холодным потом, и она вытерла его, чувствуя, что и волосы тоже взмокли, будто она попала под дождь. Франсуа мирно спал, отвернувшись от нее. Портрет Валентины молчал, и глаза его были совершенно обычными нарисованными глазами.

— Валентина! — тихо позвала Изабель.

Портрет, казалось, колыхнулся.

— Валентина!

Но нет, все было тихо и спокойно. Валентина предпочла не связываться с Изабель, и никак не проявляла своего присутствия.

— Я знаю, что ты здесь! — воскликнула Изабель, потом обернулась