телом. Но когда она тянется к моим брюкам, чтобы взять мой член, это уже не ее рука.

Это... рука Эллиота.

Я задыхаюсь, когда мои веки открываются. Мой член невероятно сильно пульсирует в

моей руке при мысли о том, что это Эллиот гладит меня. Я пытаюсь вернуться в

безопасное место моих фантазий о Сьюзи, но уже слишком поздно.

Я полностью потерялся в этом новом видении. Из моего горла вырывается стон, когда я

вижу, что Эллиот стоит на коленях между моих раздвинутых ног, и его тонкие пальцы

обхватили мой толстый ствол.

Его губы раздвигаются, чтобы сказать мне что-то сексуальное, но все, что получается, -

это его теплое дыхание. Оно обжигает мою кожу, хотя я и так уже в огне. Я глажу

быстрее, представляя, как его рука скользит вверх и вниз по моему огромному члену.

Каким-то образом его длинные пальцы знают, как правильно делать, чтобы заставить мои

пальцы на ногах выгнуться

Эллиот смотрит на меня с голодом в карих глазах. Его волосы падают на лоб, пока он

работает со мной с полной сосредоточенностью. Я стону его имя, и звук, произнесенный

им на моих губах, только усиливает мое возбуждение. Я погружаюсь в тугой круг моего

кулака, подстраиваясь под ритм, который, как я представляю, задает он.

Моя рука вскоре превращается в бешеное пятно, летая вверх и вниз по моему стволу и

наполняет мою комнату непристойными влажными звуками от смеси смазки и спермы

вытекающей из меня. Каждый мускул моего тела напрягается, когда глаза Эллиота

застывают на моих. На секунду время замирает.

А потом я взрываюсь без предупреждения.

Раскаленное добела удовольствие пульсирует во мне длинными, затяжными волнами, и

это самое прекрасное ощущение на свете.

С хриплым криком я выплескиваю свою струю на руку и на пресс. Я работаю над собой, вытягивая каждую последнюю дрожь своего освобождения. Когда толчки стихают, я со

слабым стоном откидываюсь на подушки. Я измучен и тяжело дышу. Сердце бьется о

ребра. Я пытаюсь осмыслить случившееся. Я никогда не кончал, думая о другом парне. Я

же не гей... правда?

Нет, это должно быть случайностью. Странная одноразовая вещь.

Приведя себя в порядок, я уставился в потолок, мои мысли вихрем пронеслись по

комнате. Я не могу отрицать, что это был самый горячий оргазм за всю мою жизнь. Но что

это значит? И что, черт возьми, я должен с этим делать?

Дождь без устали стучит по окнам, а внизу ребята снова затеяли жаркий спор из-за

видеоигры. Грохот выводит меня из задумчивости и напоминает, что я не могу прятаться

весь день, занимаясь психоанализом.

Я встаю с кровати и, вытянув руки, иду к окну.

Преимущество Хоккейного дома в том, что он находится на окраине кампуса БГУ, что

позволяет нам быть на некотором расстоянии от основной массы студентов. С того места, где моей комнаты на третьем этаже, я могу видеть всю площадь. Она совершенно

пустынна и залита водой, как гигантский детский бассейн после урагана. Обычно

оживленные тропинки превратились в реки, а трава - в мокрая зеленая губка.

С неба сверкает молния, раскалывая облако надвое. Я вздрагиваю, хотя она и находится

далеко-далеко. Гром гремит через несколько секунд, заставляя окна вибрировать. Погода

иногда бывает иногда пугающей.

Как и дрочка на мысли о парне.

Я провожу рукой по волосам и испускаю долгий вздох. Я понятия не имею, что делать с

моими фантазиями. Рассказать ли кому-нибудь? Держать ли это в себе?

Как бы мне ни хотелось обманывать себя, что это случайность, я знаю, что это не так.

Этот отличается от случайного нажатия на гей-порно и слишком возбудился, чтобы найти

что-то еще. Это было сырое, нефильтрованное желание. Я хотел, чтобы его руки были на

моем теле, на моем члене. Я хотел, чтобы его рот закрыл брешь и...

Нет. Больше туда не пойду.

Я отворачиваюсь от окна и оглядываю свою комнату. Это типичная комната спортсмена, я

думаю. Постеры команд и игроков НХЛ покрывают стены, а также несколько фотографий

«Барракуд» в рамке за последние два сезонов. Мой стол завален учебниками и бумагами

для моей основного занятия, а моя кровать представляет собой неразобранную кучу одеял

и подушек.

На комоде лежит небольшая коллекция трофеев и медалей, полученных в средней школе.

В основном они за игру в хоккей, но есть и одинокая медаль по легкой атлетике. Мой

взгляд на мгновение задерживается на ней, и я вспоминаю как я гордился тем, что

выиграл забег на 5 километров в выпускном классе. Бег никогда не был моим любимым

занятием, но папа убедил меня попробовать его в качестве кросс-тренинга для хоккея. Он, как всегда, оказался прав.

Я скучаю по своей семье. Тяжело не видеть их так часто после приезда в БГУ. К счастью, каникулы в День благодарения уже не за горами, и я смогу провести с ними время.

Мой телефон снова зажужжал на тумбочке, прервав мое путешествие в ностальгию.

На долю секунды я начинаю бояться, что это Эллиот каким-то шестым чувством узнал, что я только что сделал. Но потом до меня доходит, что мы не обменялись номерами, и я

вздохнул с облегчением.

Я беру телефон и нажимаю на уведомление.

ДРЮ

Спускайся вниз, отшельник.

Я закатываю глаза и кладу телефон обратно на тумбочку. Дрю хочет как лучше, но иногда

мне нужно пространство. Особенно сейчас, когда все крутится у меня в голове.

Все еще голый, я иду к своему шкафу и достаю пару треников и футболку. Парни будут

ругать меня за то, что я хожу без одежды, но мне все равно. С тех пор как Ледяная

Королева выставила мою задницу на всеобщее обозрение, я понял, что мне стало еще

комфортнее, когда мое тело выставлено напоказ.

Одевшись, я тянусь к дверной ручке, но дверь едва не бьет меня по лицу. Я пошатываюсь

назад, дико размахивая руками, когда Дрю заходит в комнату.

Он хлюпает носом и сужает глаза. «Почему здесь пахнет спермой?»

Я пожимаю плечами. «Наверное, потому что я подрочил».

Глаза Дрю загораются весельем и одобрением. «Ни хрена себе! Классно».

Он опускается на мою кровать и опирается на локти. «Вот где я сделал это».

Я смеюсь, когда он вскакивает, лицо искажается от отвращения.