было секретом или чем-то еще».

«Должно быть, ему потребовалось много мужества, чтобы рассказать вам, ребята».

«Да», - соглашается Джерард. «Но он всегда был таким - смелым, искренним, непримиримым к самому себе. Он научил нас с Лили всегда принимать других, независимо от того, кого они любят или как себя идентифицируют».

В голосе Жерарда звучит нежность, когда он говорит о своем отце. Я улыбаюсь, представляя, как молодой Жерард получает эти ценные уроки от своего отца сидя за

кухонным столом.

Это мило. «Твой отец, похоже, отличный парень».

Лицо Жерарда озаряется. «Он мой лучший друг».

Он делает паузу, обдумывая что-то еще. «Команда - второй. А ты, Эллиот? Ты тоже на

первом месте. Номер три в списке моих лучших друзей».

Его взгляд встречается с моим, мягкий и искренний, и у меня перехватывает дыхание

горле. Я наклоняю голову, надеясь скрыть румянец, окрасивший мои щеки.

«Я... я польщен. Ты тоже был бы третьем в моем списке. После Джексона и Сары, конечно».

«Конечно».

Жерард переключает разговор на свою последнюю хоккейную тренировку, и я украдкой

поглядываю на него, когда он не смотрит. Как пульсируют его мышцы под рубашкой, как

морщится его нос, когда он смеется, как его задница подпрыгивает при каждом шаге, - все

это так... манит.

И тут меня осеняет мысль. «Эй, а ты не опоздаешь на урок?»

Жерард останавливается на полуслове и пожимает плечами. Он слегка подталкивает мои

книги, пока обходит кучу мокрых листьев. «Да, наверное. Но это всего лишь психология.

Оливер учится в этом классе, так что я перепишу его записи. Ничего страшного».

Я хмуро смотрю на него. «Ничего страшного? Жерард, ты не должен пропускать занятия, потому что помогаешь мне».

Жерард улыбается, совершенно не беспокоясь о последствиях. «Я лучше опоздаю на

несколько минут, чем увижу, как ты напрягаешься. У меня такое чувство, что хорошие

оценки много для тебя значат».

Он говорит это так, будто это самая очевидная вещь в мире. Конечно, он что мои

потребности важнее его. И он не ошибается. Оценки действительно много значат для

меня.

То, что я учусь в БГУ на стипендию, - это и благословение, и проклятие. Я могу посещать

удивительное учебное заведение, но здесь нет места ошибкам, даже небольшой заминки.

Каждое задание, каждый тест и каждая работа несут в себе груз моего будущего. Одна

плохая оценка может привести к тому, что все, над чем я работал рухнет вокруг меня.

Вместо того чтобы проводить дикие и безумные ночи с остальными студентами. Я учусь

до тех пор, пока зрение не затуманивается, а голова не затекает. Я выживаю за счет еды в

кампусе, когда могу, и закусками из автомата, когда не могу. И аренда жилья - это не то, о

чем я готов говорить с кем бы то ни было.

Иногда, когда давление давит мне на грудь и становится трудно дышать, я задумываюсь, стоит ли все это того. Постоянный стресс и и бесконечная борьба за то, чтобы держать

голову над водой.

Я бы хотел быть тем, чье обучение оплачивается из трастовых фондов и финансовыми

гарантиями. Я бы хотел идти по жизни, зная, что один неверный шаг не отправит меня в

пучину долгов и нищеты. Но таков путь, который я выбрал. Это цена, которую я должен

заплатить за шанс на лучшее будущее.

Я должен верить, что в конце концов все это будет стоить того. Что бессонные ночи и

урчание в животе однажды станут не более чем далеким воспоминанием.

Отмахнувшись от своих депрессивных мыслей, я замечаю, что Жерард смотрит на меня с

беспокойством. Я улыбаюсь ему и заталкиваю свои тревоги и страхи обратно на задворки

моего сознания.

Мы наконец приезжаем в Руссо-Холл, слегка запыхавшись, но с несколькими минутами в

запасе. Я веду Жерарда вверх по потёртым ступенькам и открываю огромные дубовые

двери. Наши шаги гулко отдаются в просторном вестибюле - больше его, чем моих.

Интерьер отделан темным деревом, а в воздухе витает аромат старых книг. Глаза Жерарда

расширяются, когда он оценивает величие здания. «Вау, я никогда не был здесь раньше.

Оно огромное!»

Я хихикаю над его благоговейным выражением лица. «Да, это очень впечатляет.

А ты знаешь, что до того, как БГУ стал учебным заведением, здесь проходили

богослужения?»

Жерард качает головой, его светлые волосы ловят свет, проникающий сквозь витражные

окна. «Нет, я понятия не имел. Расскажи мне больше».

Я начинаю рассказывать об истории Руссо-Холла, моя любовь к учебе сияет с каждым

словом. «В конце 1800-х годов здесь действительно был собор. Изначально кампус был

основан религиозным орденом, который верил в силу образования, способного изменить

жизнь и возвысить общество».

Мы прогуливаемся по святым залам, чтобы я мог обратить внимание на замысловатую

резьбу на деревянных балках и парящие арки, обрамляющие залы.

«На витражах изображены сцены из Библии, но они также включают в себя элементы

природы и науки. Видишь тот, на котором изображены вращающаяся галактика и

взрывающиеся звезды? На нем изображено сотворение Вселенной».

Жерард наклоняется поближе, чтобы рассмотреть окно. Его плечо касается о моего, отчего по позвоночнику пробегает дрожь. «Это потрясающе. Я никогда бы не заметил

всех этих деталей сам».

«Мне нравится узнавать о таких вещах. История, искусство, символизм - все это меня

завораживает».

Мы продолжаем нашу импровизированную экскурсию, я указываю на другие

примечательные пока Жерард внимательно слушает, задает вопросы и удивляется

каждому открытию.

Когда мы подходим к моей классной комнате, он поворачивается ко мне с впечатляющей

ухмылкой. «Эллиот, ты просто ходячая энциклопедия. Как тебе удается уместить все это в

своем мозге?»

Мой румянец становится еще глубже, и я тереблю подол своей толстовки. «Я не знаю.

Наверное, мне всегда был интересен окружающий мир».

«Это очень круто. Хотел бы я иметь такую страсть к учебе. Большую часть времени я едва

могу вспомнить, застегнул я ширинку или нет».

Мои глаза опускаются к его промежности, но я помню, что на нем сетчатые шорты, а не

джинсы. «Поверь мне, я понимаю. Но, по крайней мере, у тебя есть хоккей. Это твоя

фишка».

Он хихикает и потирает затылок. «Правда. Кататься на коньках и забивать голы - это

почти все, на что способен мой мозг в большинстве дней».

Мы останавливаемся возле моего класса. «Это я. Еще раз спасибо за помощь».

Улыбка Жерарда становится шире, освещая все его лицо. «В