рекламу, – сказал он. – Выйдет сегодня же вечером.

Я, прищурившись, глянула на экран. Я почти разучилась читать, тренироваться-то было не на чем, кроме книги для посетителей, но мне удалось разобрать слова на ярко раскрашенном постере:

Авдий мучительно пытался прочитать слова своему брату, запинаясь на каждой второй букве.

– Нас почти ничему не учили в богадельне, – сказал он наконец, краснея. – Что там написано?

Но не успела я ответить, как Кролер продолжил свою речь.

– Вы стоите на первом этаже «Дома с привидениями» и «Поезда-призрака Кролера Лейна»™, – сказал он восторженно. – Построенном с большим трудом и любовью нашими собственными руками.

Скенлон хотел что-то возразить, но пожал плечами и снова уставился в точку чуть выше моего плеча.

Всё встало на свои места. Порезы и ссадины, с которыми он приходил на протяжении всего лета, ободранные костяшки пальцев и пятна краски…

– Наше детище, – самодовольно ухмыльнулся Кролер. – Шедевр. Прямо посреди бескрайнего леса, частного владения, так что мы вдалеке от цивилизации, так сказать. Люди проедут миллионы миль и заплатят любую цену, какую мы назовём, за полчаса поездки, – хвастался Кролер, покачиваясь с пяток на мыски и глядя в потолок, будто воображая, сколько денег он заработает.

– П-пап, – пробормотал Скенлон, запинаясь, – ты не говорил, что они будут заперты здесь. Ты говорил, что мы займёмся развлекательным бизнесом и перестанем охотиться на призраков!

– Я соврал, – сказал Кролер нетерпеливо. – Для твоего же блага.

– Надо же, тебе тоже соврали, Скенлон? – сказала я. – Тот, кому ты доверял? Тебе, должно быть, сейчас больно.

48

Гость

Кролер нажал на несколько переключателей и велел нам сесть в тележки поезда-призрака.

– Сейчас покажу вам ваши комнаты, – сказал он.

Со стоном и скрежетом поезд ожил и помчал нас по мрачным проходам и узким тоннелям. Весь его Дом с привидениями был выстроен вдоль извилистой, почти бесконечной железной дороги, которая, как объяснил Кролер, должна была запутать пассажиров, чтобы они не знали, где они находятся.

– Усиливает впечатление, – сказал он со знанием дела. – Когда человек понимает, что заблудился, ему ещё страшнее.

Пока мы летели через сырые, промозглые помещения, вглядываясь в окружающую темноту, Кролер выкрикивал инструкции через плечо.

– Никогда не просите о помощи. Никогда не обращайтесь к клиентам напрямую, если только это не часть представления и не обговорено заранее. Ни словом не упоминайте поезд-призрак – нужно создать иллюзию, что они посещают вас в вашем собственном времени и городе.

В одной из комнат, мимо которых мы пронеслись, находилась действующая копия хлопкового станка – огромная, шумная, грохочущая махина из дерева, с тяжёлым бочонком посередине, который быстро перемещался с одной стороны комнаты на другую.

– Я хочу, чтобы сопляки из работного дома бегали вокруг ткацкого станка, уклоняясь от него, и при этом успевали заправить его ниткой и протереть все механизмы, – сказал Кролер. – А ещё я хочу, чтобы по несколько раз в день они оба умирали, вопя от боли. Но чтобы было смешно. Добавим пару пошлых шуточек. Пусть поскользнутся и упадут на зад, прежде чем их зажуёт станок.

– Нас просят всего лишь бегать и орать по несколько часов в день? – Тео выглядел так, будто не верил своей удаче.

Авдий кивнул.

– Какая же это работа? Это самый настоящий праздник.

Тем временем карапузу, девочке без имени, тоже выделили собственную комнату, копию детской, с одной кроваткой, одним выцветшим одеялом и одним старым грязным плюшевым мишкой.

– Комната устроена таким образом, что каждый раз, когда поезд-призрак въезжает в неё, через динамики начинает играть жуткая колыбельная. Клиенты будут в восторге, – сказал Кролер Скенлону.

Девочка расплакалась.

Поезд резко свернул в сторону и пронёсся через несколько коридоров, прежде чем на полном ходу распахнуть двери салуна, которые ещё долго раскачивались позади нас. Комната, в которой мы оказались, была почти пустой, с подиумом и ведром, полным серебряных копий.

– Это комната Изольды, она специально создана для небольшой ролевой игры, – сказал Кролер. – Клиенты будут бросать в неё копья. Она должна стоять на подиуме и уклоняться от них, рыча и злясь. Если копья попадут в неё, она должна притвориться, что умерла.

Он хочет превратить Изольду в мишень для игры в дротики.

– Как я ей это объясню? – сказал Скенлон, тревожно поглядывая на призрачную женщину. Она была занята тем, что выковыривала блох из своих кос и смахивала их на пол.

Кролер пожал плечами.

– Думаю, рано или поздно она поймёт, чего от неё хотят.

Комната Ванессы походила на просторную переговорную с широким столом посередине. За столом сидели три мужских манекена в серых костюмах и красных пиджаках.

– Ой, прям как у меня на работе, – сказала Ванесса.

– Я хочу, чтобы расплющенная женщина сидела здесь, бестолково глядя на круговые диаграммы и графики прибыли на стене, будто она ничего не понимает, – сказал Кролер.

Ванесса уставилась на круговую диаграмму.

– Мне кажется, в этих расчётах кто-то что-то напутал, – шепнула она Скенлону. – Может, я ошибаюсь, но…

– Затем она спросит, не взять ли кому-нибудь что-то из торгового автомата. Она встанет и направится к автомату… – он махнул на вендиговый аппарат со снеками у стены, – и бросит монетку. Я настроил аппарат таким образом, чтобы он опрокидывался через шестьдесят секунд после того, как в комнату въедет поезд-призрак. А потом мне нужна самая настоящая предсмертная агония, ясно? Громко, от души. Выложись по полной.

Я оглядела комнату. И вдруг меня осенило.

– Я только что поняла, – закричала я с ликованием, – ничего у тебя не получится. – И я принялась хохотать.

Через пару минуту остальные призраки вокруг меня тоже захихикали, не понимая смысла шутки, но увлечённые моим мрачным весельем.

Измазанное грязью лицо Изольды расплылось в улыбке, и она хлопнула меня рукой по спине с такой силой, что я чуть не вылетела из тележки поезда, из-за чего мы принялись смеяться ещё громче.

– Ха-ха, – надрывалась я. – Хиии-хии.

– Хо-хо, – подхватили другие. – Хеее-хее.

Даже малышка без имени прекратила рыдать и принялась радостно гукать.

С переднего сиденья Скенлон тоскливо и одиноко смотрел, как мы вшестером смеялись. Раз или два его губы дёрнулись, обнажив зубы, но он тут же взял себя в руки.

– Что происходит? – рявкнул Кролер, будто почувствовал, что мы отвлеклись.

– Призраки, они смеются.

– Смеются? – спросил Кролер. – Почему?

Тео, Авдий и Ванесса пожали плечами и тут же снова схватились за животы от истерического хохота.

Я простонала, захлёбываясь от смеха:

– Да потому что у него вместо мозгов вермишель.

Скенлон помедлил.

– Френки говорит, ты плохо всё продумал.

– И почему же? – сказал