мы вернемся в Капитолий, так оно и произошло. Потому после войны сенатор предложил мне место в администрации «Роббен Лензес». Так что мы знакомы без малого полвека.

– То есть вы в курсе и всех вашингтонских интриг и дел предприятий Роббенов?

– Да что вы. Моей основной работой всегда была… ммм…. персональная помощь сенатору. Он давал поручения, а я их выполнял. От сбора информации на его политических оппонентов до рецепта коктейля «Май Тай»20. Да, представляете, он срочно потребовался для какого-то приема, уже не помню, почему. А вы попробуйте раздобыть рецепт «Май Тай» в Вашингтоне сразу после войны. Там о нем слыхом не слыхивали. Я поначалу решил, что это какое-то индокитайское месиво, даже звонил в ООН. А оказалось, что он родом из Калифорнии. Вы когда-нибудь пробовали «Май Тай»?

– Не доводилось.

– Будете в Окленде, обязательно попробуйте. Знакомые знакомых рассказали мне, что пили его в полинезийском баре, так я полночи тогда потратил, чтобы дозвониться до владельца. Представляете, чего только нет в Америке?

– Вы и сейчас работаете на Вима Роббена? Выполняете все его поручения?

– Нет, – засмеялся Мортон. – Я уже скорее… друг семьи. Несколько лет назад я решил выйти на пенсию, поскольку сколотил небольшой капитал. В отличие от сенатора, я не живу бизнесом или политикой. Я купил дом в Коннектикуте, откуда я сам родом. Там провожу лето, когда мне надоедает калифорнийская жара. Но мы за эти годы с сенатором привязались друг к другу. Так что он предоставил мне в пожизненное пользование один из коттеджей в поместье. Он часто советуется со мной в сложных вопросах. Или просит о помощи… вот в таких ситуациях. Ведь тут дело касается семьи все-таки. Итак, вы готовы? Поехали?

Глава 17

– Куда? – опешил я.

– Это вы мне скажите, – ответил Мортон, привычно склонив голову набок. – Если меня спросить, то вариантов несколько. Например, в больницу. Вид у вас, прямо скажем, неважный, к тому же вы периодически начинаете шататься. Я бы на вашем месте проверился на предмет сотрясения мозга. Это опасная штука, знаете ли. Ну уж за руль вам точно в таком состоянии лучше не садиться. Ради безопасности простых избирателей Лос-Анджелеса.

Он говорил доброжелательно, но уверенно, и я начинал понимать, почему Вим Роббен даже на пенсии ценил помощь Мортона. Тем не менее я покачал головой.

– Я не собираюсь в больницу. Не так уж и сильно я схлопотал, к тому же шляпа смягчила удар. Меня скорее беспокоят ребра, по которым эти ребята лупили ботинками. Это болезненно, но скоро пройдет. Не первый раз.

– Как скажете. Но за руль я вас все равно не пущу. Выбирайте, или я с вами или вызовем вам такси. Машину отгонят, куда вы скажете.

Поскольку я и правда нетвердо стоял на ногах, то решил, что помощь Мортона мне не повредит, поэтому отдал ему ключи от машины.

– В полицию? – спросил он, заводя мотор.

– Почему в полицию?

– Писать заявление о нападении, – разжевал он мне.

О, черт, я совсем забыл, что у меня украли пистолет. Видимо, после удара я сильно утратил умственную форму. Конечно, надо обязательно написать заявление. Но я решил, что могу обождать с этим делом пару часов.

– Нет, это позже. Давайте вначале съездим на юг. Надо посетить одну старую даму.

Судя по телефонной книге, миссис Финулла Йерден все еще проживала в Санта-Ане, правда, адрес, который указал Рэйми при выписке из военного госпиталя, отличался на одну цифру.

На узкой прямой улочке впритык друг к другу стояли симпатичные разноцветные одноэтажные домики с крохотными палисадниками, и, судя по всему, не менее компактными задними лужайками.

После моего звонка на крыльцо вышла румяная дама лет шестидесяти с розовым шарфом, обернутым вокруг головы на манер тюрбана. Вокруг ее ног, обтянутых чулками, вились две кошки, рыжая и полосатая.

– Миссис Йерден?

– Да. Только я ничего не покупаю. Господи, неужели у вас такая тяжелая работа? – сочувственно спросила она, изучая мое лицо.

– Я частный детектив, Дуглас Стин, а это Мортон Джасперс, мой… компаньон, – я достал из бумажника лицензию в пластиковом чехле. – Мы хотели бы поговорить с вами о давнем жильце, Абрахаме Рэйми. Надеюсь, вы помните. Он поселился у вас в самом конце войны, комиссовавшись из госпиталя. У него еще были обожжены лицо и руки…

– Абрахам! Естественно я помню мистера Рэйми. А что с ним такое случилось? И как это связано со мной. Ой, да не стойте на крыльце, а то вы похожи на проповедников. Заходите внутрь, я налью вам свежей орчаты21. У меня была жилица-мексиканка, она научила меня делать замечательную орчату. Есть и обычный свежий лимонад по рецепту моей покойной свекрови, пусть земля ей будет пухом.

В течение ближайших двадцати минут миссис Йерден пыталась нас угостить различными домашними напитками и закусками, представляющими кухни различных народов от Гавайев до Польши. Нам с Мортоном с трудом удалось остановить поток блюд, экспрессом доставляемых из кухни, при этом пресекая попытки кошачьего отряда занять выгодную позицию на наших брюках.

Как рассказала миссис Йерден, она всегда была чужда расовых предрассудков. Ее муж, покойный мистер Йерден купил несколько соседствующих коттеджей на этой улице еще в 30-е годы после рецессии, хотя тут был совершенно черный район, но покойный мистер Йерден (мир его праху) всегда подозревал, что ситуация рано или поздно изменится, и земля вырастет в цене. Сейчас так и происходит, доверительно сообщила миссис Йерден, она еще продолжает сдавать соседние домики, но уже получила очень хорошее предложение, позволяющее ей продать всю недвижимость и переехать во Флориду.

– Я прекрасно помню Абрахама, то есть мистера Рэйми. Он нашел мой адрес по объявлению в одном из военных журналов, пока лежал в госпитале. Ему понравилось, что я сдаю не квартиру, а именно отдельный коттедж на две спальни с маленьким садиком, ведь он хотел поселиться здесь с дочкой. Очень много о ней говорил, показывал фотографии малышки, которые жена присылала ему на корабль. Она умерла, бедняжка, представляете, не дождалась мужа. Я сама потеряла мужа, а мой старший сын Эдди погиб на Гвадалканале, так что я очень сочувствовала Абрахаму, хоть он и был черным. Негр – а жена белая, ну где такое видано? Хотя я никогда не считала негров ниже себя, ведь у меня тут много и жильцов и соседей были неграми, и они такие же аккуратные, как мы. Так что я без колебаний сдала Абрахаму дом. Представляете, как мне было обидно, когда он