в полицию и написать заявление, что она была встречалась с покойным Абрахамом Рэйми двадцать лет назад в военном госпитале. Мистер Гаррисон не мог понять, как это может помочь текущему расследованию, однако, по его словам, он не хотел, чтобы у органов правопорядка сложилось впечатление, будто сотрудникам комитета есть что скрывать. Они договорились, что миссис Пьюфрой явится сегодня к девяти утра в участок в сопровождении одного из адвокатов. Миссис Пьюфрой отработала вчера свою обычную смену на коммутаторе и ушла из конторы в половину шестого вечера, предположительно, чтобы сесть на автобус в сторону дома. По словам сотрудников приемной, женщина выглядела расстроенной и взвинченной, но это можно объяснить ее нежеланием иметь дело с полицией из-за сына, отбывающего срок за вооруженный грабеж. Больше миссис Пьюфрой никто не видел живой. Сегодня утром патруль наткнулся на ее тело в кустах в парке. В сумочке лежали документы, абонемент на автобус, кошелька не было. Смерть наступила в результате выстрела в грудь с близкого расстояния под углом с левой стороны. Офицеры прочесали кусты и обнаружили пистолет 38-го калибра, брошенный в трех футах от тела. Оружие зарегистрировано на некоего Дугласа Стина, частного детектива. Отпечатков на оружие не обнаружено, но есть отпечатки на патронах. Ты не против сдать свои «пальчики» и пройти парафиновый тест?

– Послушайте, ребята, вы и так знаете, что на патронах будут мои отпечатки. Ведь я же заряжал пистолет. Я предоставлю все, что нужно, даже костюм, в котором вернулся вчера домой. Вы серьезно предполагаете, что это я застрелил Каллиопу Пьюфрой? Зачем? Какой у меня мотив? Я расследую дело об убийстве Абрахама Рэйми по поручению мистера Роббена. Вчера я нашел связь Рэйми с комитетом, о которой никто не подозревал, кроме того, получается, что миссис Пьюфрой разговаривала с Рэйми по телефону в вечер убийства и они договорились встретиться у входа в здание. Как минимум, это объясняет, почему Рэйми вообще в тот вечер оказался в этих краях. Возможно, миссис Пьюфрой сообщила вчера не всю информацию. Не исключено, что она все-таки встретилась с Рэйми или видела, с кем он встречался в парке. Настоящий убийца мог испугаться, что миссис Пьюфрой расколется под давлением полиции и выдаст оставшуюся информацию.

– Звучит складно. Но как ты объяснишь, что миссис Пьюфрой была застрелена именно из твоего пистолета?

– Убийца мог пошляться по парку и купить пушку у того, кто на меня напал. Наверное стоит все-таки разыскать тех молодчиков, с которыми я общался, они могли видеть, что произошло.

– Смотри-ка, он нас еще учит работе, – нахмурился Арбакл.

– Я понимаю, к чему ты клонишь, Стин, – задумчиво протянул Гровенер. – Считаешь, что ниточки тянутся в этот комитет защиты негров, и миссис Пьюфрой прикончил кто-то из своих. Сходил в обед в парк, разжился стволом, по странному совпадению, твоим, потом проследил за жертвой, когда она ушла с работы, и всадил в нее пулю.

– Не знаю. И с чего вообще бедную женщину потянуло в парк, если она шла к автобусной остановке? Или убийца мог договориться встретиться с ней после работы, чтобы еще раз объясниться. Но миссис Пьюфрой не была же совсем идиоткой. Даже безмозглая курица не согласилась бы отправиться вечером в парк, где рыщут наркоманы и убили ее старого друга.

Гровенер и Арбакл переглянулись.

– Все равно это станет известно, Ларри, – пожал плечами Гровенер. – Док думает, что жертву убили не в парке. Во-всяком случае, тело в кусты переместили уже после смерти. Следов крови вокруг нет, хотя их могло смыть, потому что до трех часов ночи шел дождь. Но главное, трупные пятна не соответствуют положению тела. Похоже, что после смерти жертва какое-то время провела лежа на спине с опущенными вниз ногами. Затем она была положена в кусты, где уже и наступило трупное окоченение.

– На спине с опущенными ногами? Словно она собиралась лечь в постель, когда ее застрелили. А вы осматривали квартиру миссис Пьюфрой?

– Естественно, сразу как опознали ее личность. Ни следа борьбы, крови и выстрелов. Не похоже, что она вообще вчера добралась до дома.

Я подписал показания, сдал отпечатки и тест на следы пороха, позволил осмотреть свой автомобиль и был отпущен без предъявления обвинений. Но мне рекомендовали не покидать пределы Лос-Анджелеса.

Билл Гровенер проводил меня до выхода из участка. По выражению его лица и слегка подрагивающим пальцам я догадался, что он уже мечтает о том, как пропустит первую рюмку. Я был близок к тому, чтобы составить ему компанию. Купить бутылку скотча и опустошить ее ровно настолько, чтобы забыть, каким же идиотом я себя проявил.

Глава 21

Правда, осуществить намерение надраться до потери сознания мне так и не удалось, потому что меня разыскал через телефонистку Мортон Джасперс и сообщил, что сенатор немедленно требует моего присутствия.

– Мне звонил Вирджил Гаррисон, – заурчал Вим Роббен недовольным львиным голосом. – Он был в бешенстве. Говорит, что ваше расследование привлекает ненужное внимание к комитету. И что полиция подозревает вас, Стин, в убийстве этой… телефонистки.

– Мне не предъявили обвинений. То, что орудием убийства послужил именно мой пистолет, вообще могло быть стечением обстоятельств.

Я рассказал о своих подозрениях относительно того, что миссис Пьюфрой могла что-то знать о вечере убийства Рэйми.

– Гаррисон боится, что эта история просочится в газеты, – гнул свое Вим. – И выставит комитет в таком свете, будто там орудует какой-то маньяк.

– А может, наоборот кто-то объявил охоту на сотрудников комитета? – предположил Мортон.

– Тогда почему он начал с мелких работников, а не с видных активистов? Вряд ли деятельность ЮЗКЗГС сильно пострадает от того, что он лишился курьера и телефонистки. Вот если бы застрелили Гаррисона…

– Пока что я вижу в вашей деятельности больше вреда, чем пользы, – прервал меня Вим. – Сейчас, когда Пиппы нет рядом, я могу сказать откровенно: ее отцу давно следовало бы сдохнуть. Мы ему давали сотни шансов, Мортон подтвердит. Устроиться на работу, пройти лечение, мы даже выправили ему лицо, насколько это было возможно. И все равно Эйб умел только пить и жаловаться на жизнь. Единственное хорошее, что он сделал – это оставил нам девочку и дал ей вырасти нормальной.

Во время этой речи я осматривал обстановку кабинета. Как и рассказывал Мортон, здесь было много официальных фотографий сенатора с первыми лицами государства, а также Вима и Эллен на различных благотворительных мероприятиях. Интересно, неужели Роббены и правда считали себя демократами? Судя по жесткой складке в уголках рта бывшего сенатора и наследника миллионного бизнеса, он не