— Нерина помнила и вдохновение его перед прогулкой, и бледность на лице, когда колеса отказались подчиняться.

— Где, говоришь? — уточнила она.

— За парусодельней. Идете, значит, прямо к ней, потом к углу с вон этой стороны, и за него — там большуущая свалка! Доски гнилые только обойти, канаву перепрыгнуть…

Нерина так и представила себя гуляющей по свалке, еще с подробною инструкцией от сорванца. Он, кажется, был рад нарисовать и карту.

— Ты уж, пожалуй, сам, — попросила она. — Выяснишь, кто ее там положил — награжу еще больше.

Тедька повертел в руках монету — небось, достанет купить мятую подзорную трубу без стекол у поповича! — и с тяжким вздохом протянул ее обратно.

— И эту-то не заработал. Я доложить ишшо хотел, што меня видели.

Барышня оплату забирать не стала.

— Кто?

— Наш самый маг и видел. Поймал за ворот и очень испрошал, кто мой фердмалшал.

— Ты сказал? — ужаснулась Нерина.

— Не… — Тедька пнул разношенным ботинком камень под ногой.

Дышать Нерине стало легче, но следопыт продолжил, глядя вниз:

— Только он враз догадался.

Кажется, фельдмаршал жалко всхлипнула. Тедька поднял голову и по привычке определил оттенок ее щек как «вишня». Барышня готова была занырнуть в Дивину от позора, который, кажется, вовек уже не смыть.

«Рауль про следопытов знает! После того, как я его прилюдно отчитала! Хватит ему такта хотя бы никому не рассказать о маленьком скандале? Или уже хохочет вся команда?»

Нет, смеяться над ней вслух Рауль не стал бы.

— Велел еще вам передать два слова, — осторожно добавил мальчишка.

Нерина только что подумала, что хуже быть не может, но — смогло.

— Говорил он мудрено, но вроде того: хочете знать про него — так спросите.

«Стыд-то какой!» — ослабела Нерина.

Закрыться бы руками, да в ладошках зонт, а через реку — улица с домами, народ гуляет и любуется. Где-то там и дом вдовы, достойной матушки Рауля, принявшей Нерину так тепло.

«Заигралась ты, орлица…»

С мучительным смирением фельдмаршал приняла — необходимо отступить и отозвать осаду.

— Больше за ним не ходите.

Тедька уже вполне оправился от разговора с нестрашным лейтенантом и весь разочарованно прокис:

— А с берега смотреть, как там на шхуне?

Фельдмаршал даже это не одобрила.

— Я отменяю наблюдение за магом.

— А коли даром, славненькая барышня? — с надеждой прицепился Тедька. — Страсть потешно.

Новая игра, как видно, затмила все обычные забавы отроков солидных лет. Барышня качнула головою с твердостью, но призадумалась в последний миг:

— Один раз мне еще доложи, как его встретишь. После — всем следопытам отставка. Без пенсии! Но завтра приходите за куриным пирогом.

Стыдно перед лейтенантом до трясущихся колен — только в ее руках диковинный «УЛ» и очень странная история находки. Дочь надзорщика арсийского судоходства — это немножко и долг. Она обязана передать шестеренку в руки первого навигатора шхуны, пусть даже от неловкости сгорит на том же месте.

Будущий укор во взгляде лейтенанта столь живо восставал в воображении, что от набережной и до собственного дома Нерина брела как во сне и кругами. Войдя, не заглянула и в гостиную. Голоса выдавали, что вся семья там собралась и принимает чей-то визит, но любопытство притомилось, и видеть барышне не захотелось никого.

Она поднялась к себе и затворилась тихо, не тревожа скрипучие петли. Прильнула спиной к двери, наконец-то прижала дрожащие руки к лицу. Ох и горит! Куда ей ловцом, безрассудной! Не отнимая прохладных ладоней от щек, Нерина стала обегать глазами полки с книгами: кто нынче мог бы дать совет получше? Привычка примерять себя к героям вжилась еще с няниных сказок.

Барышни из шарльских романов не отвечали ей ни слова. Их опыт был широк: покорение кавалеров одним взглядом, милосердная помощь раненым воинам, попадание в плен к злодеям и даже пара переодеваний в мужское платье — но все совершалось с исключительным благородством. Как быть, если сморозила отчаянную глупость и оскорбила доблестного рыцаря — такие эталоны не разведали.

«Зато уж ты разведчица!» — напомнила Нерина про себя.

Она-то знала: выход уже найден — извиняться. В день у монастыря Рауль ее, возможно не простил — придется повторить, и обстоятельно. Пусть он потом презирает ее, но спать она станет спокойно. Наверное.

Синий артефакт ей послан свыше, как повод с навигатором заговорить. Может статься, отдав эту вещицу, она даже несколько ему поможет и загладит перед ним свою вину? По-видимому, и его «пороки» были ею несколько преувеличены. Да что там! Выдуманы от начала до конца — уж очень потянуло поиграть в ловца злодеев.

О списке пороков, конечно, Раулю говорить не следует, но — непременно добиться прощения за брошенный упрек и за своих усердных следопытов.

Неюные второстепенные герои книг — разного рода наставники и опытные старцы — могли бы несколько гордиться новым здравомыслием Нерины. Она почти услышала их тонкий шепот одобрения, когда их заглушил промчавшийся по галерее за стеною вихрь в сапожках.

Он дробно отстучал, воскликнул «И пожалуйста!» и беспощадно хлопнул дверью комнаты сестры.

Следом несся вихрь с шагами несколько потяжелее — за первым не поспел, так что остался на пороге и принялся взывать к милости первого голосом надзорщицы:

— Аида! Да постой же!

Нерина позабыла о страданиях и осторожно высунула нос. Внизу в этот же миг за кем-то затворилась дверь наружу, но через галерею визитера было не видать. Зато правее от нее, под комнатой сестры, матушка ломала руки и жалостно взывала к разуму девицы:

— Сама подумай, что за мезальянс! Тебе шестнадцать! Вот-вот очередью выстроятся кавалеры — посолиднее и краше!

Ответом был большой оригинальности попрек, что в этом доме тонкую душу никто не понимает, рассудок ее изнемогает и скоро она совершенно погибнет (но, уж конечно, не молча).

— Что за буря, матушка? — серьезно спросила Нерина. Для родных она сама, по счастью, сохранила все внешние признаки мудрости, а ее «вишневых» щек матушка пока не разглядела.

Надзорщица погладила глухую к ее стонам дверь, как будто та была самой дочуркой, и обернулась к Нерине со вздохом.

— Я полагаю, маленький скандал. Наша Аида нынче получила ангажемент. Не из удачных.

Глава 16. Корона неудачника

Порт Арсис, 21 мая, вторник

— … поэтому я прошу у вас права на обыск вещей интенданта Ирдиса.

Рауль завершил рапорт глухо — даже самое слово «обыск» звучало унизительно для обеих сторон. Заглядывать в чужие сундуки! Сможет ли он после этого еще полагать себя человеком чести?

Однако же, время уже не терпело. До