компании. Да, у меня славный домик в лесу, я с удовольствием вам его покажу.

— Ну, а вы, — обратилась Мета к тощему гребцу, — где вы живете?

Глаза Йерка неопределенного цвета смотрели не то шутливо, не то серьезно, когда он процитировал:

А я без роду, без племени,

Ни дома, ни сына нет.

Чужак, вот и весь ответ.

Голос его звучал невыразительно, но слова прозвучали почти пугающе. Хедвиг Гуннарсон застыла на корме, как мокрая статуя. Виви Анн стало вдруг холодно несмотря на яркое солнце. И даже Мета притихла.

Турвальд прервал молчание:

— А что твой муж, где он?

— Он приедет в субботу, — уклончиво ответила я.

— И не страшно вам, двум беззащитным русалкам, жить одним в доме на берегу?

Мне уже начала надоедать эта болтовня о русалках. Я холодно ответила, что если нам станет страшно, мы уедем. Потом я нырнула в озеро и уплыла.

Вечером, когда мы решили, что Мета будет спать в спальне, а я и Малявка оккупируем гостиную, Мета, зевая, заметила:

— Не пойму, почему ты была так нелюбезна с доктором. По-моему, он очень даже симпатичный. А тот другой, долговязый, какой-то чокнутый.

Мы пожелали друг другу спокойной ночи, и я заперла все три двери: наружную дверь на фасаде и две стеклянные двери на террасе. Потом я хорошенько укрыла Малявку, погасила свет и улеглась на диван в углу большой комнаты. За окном была кромешная тьма, вокруг стояла непривычная тишина. Я лежала и думала о том, что сказала Мета, и, уже засыпая, решила, что не получила толком представления ни об одном из четверых новых знакомых. Пожалуй, кроме Хедвиг. Она мне показалась естественной и приветливой… А остальные?

И вдруг я разом проснулась.

Кто-то громко барабанил в дверь гостиной.

Я стала шарить по стене в поисках выключателя на том месте, где он находился у меня дома, зажгла свет и, набросив на плечи халат, босиком побежала к двери и отодвинула задвижку. Дверь бесшумно закачалась взад и вперед, а я нерешительно вышла на террасу.

На террасе не было никого, ни один куст внизу не шевелился…

Охваченная неясной тревогой, я уставилась в темноту таинственной августовской ночи.

Глава вторая

Внезапно зажегся свет в столовой позади меня, и через вторую стеклянную дверь на веранду вышла сонная Мета.

— В ч-чем дело? Вроде кто-то стучал?

В розовой в крапинку пижаме с рюшью, с распущенными светлыми волосами она выглядела очень юной и беззащитной, и я заставила себя спокойно ответить:

— Наверное, птица постучала в стекло. Ложись скорее спать.

Но я была уверена, что никаким птицам не удалось бы нарушить девичий сон Меты. Кто-то стучал в дверь гостиной долго и упорно, и этот кто-то предпочел исчезнуть, чтобы я не смогла его застать здесь. Меня охватило смешанное чувство досады, страха, а также злости на этого любителя играть в прятки. Я заснула лишь тогда, когда темноту за стеклянной дверью сменил серый рассвет.

В четверг было прохладно, по небу скользили быстрые облака. Мета, любившая разнообразие, покатила на велосипеде в лавку за молоком и долго не возвращалась, хотя лавка от нас всего в четырех километрах. Вернулась она запыхавшаяся, возбужденная и выплеснула на меня целый ушат новостей.

— Ну и ну! Подумать только, какая шикарная вилла у старухи Ренман! Отсюда ее не видно из-за лесистого холма, а когда едешь по дороге, этот домище можно хорошо разглядеть.

В голосе Меты звучал восторг, она продолжала рассказывать взахлеб:

— Но ведь у нее и денег куча! Осборн уверяет, что у нее несколько миллионов!

— Кто-кто?

— Осборн. Ему семнадцать. Он что-то вроде ученика фермера в усадьбе Гуннарсонов.

— Это имя или фамилия?

— Ясное дело, имя.

— Бедный парень.

— А по-моему, это отличное имя.

— Вот как? Ну, а сам-то он тоже отличный? Где ты нашла его?

— Он работал в поле. Он… решил немного отдохнуть и поболтать со мной. У него копна рыжих волос и лицо усыпано веснушками. А ростом он длиннющий, намного выше меня. — Она радостно вздохнула. — Работа ему нравится, только по вечерам здесь скучища. Хотя он читает детективы. У него их целая полка. Хозяин у него неплохой, только ужасно жадный. Правда, ему обидно экономить каждые пять эре, когда его миллионерша-сестра купается в деньгах. Я хочу сказать, уж раз она не хочет дать ему ничего, так хотя бы одолжила, так и этого не желает делать. Эта старая ведьма жуткая эгоистка и думает только о себе.

— Ясно. Это Осборн так считает?

Мета отнесла молоко на кухню и принялась готовить обед.

— Знаешь, — сказала она вдруг мечтательно, — мне до смерти охота поглядеть, как выглядит эта вилла внутри.

Ее желание исполнилось в тот же день. Нам позвонила Хедвиг, она передала привет от своей сестры, Адели Ренман.

— Я рассказала ей, что мы вчера познакомились на озере, и она пригласила вас, фру Буре, заглянуть к нам перед ужином, выпить рюмочку.

Я решила, что со мной должна пойти Мета. Ведь она у нас не просто нянька, а член семьи. Помимо того, это приглашение доставило бы ей куда больше удовольствия, чем мне. Мы уложили Малявку в коляску и зашагали по тропинке. Выйдя на проселочную дорогу, мы услышали, что кто-то окликает нас.

Это был Турвальд Бьерне, он явно направлялся туда же, куда и мы. Облаченный в светло-серый блейзер и белые брюки, он выглядел совсем иначе. Его лицо с почти римским орлиным носом казалось мужественным и интеллигентным, за очками в черной оправе я впервые разглядела его голубые, испытующе смотревшие на меня глаза. Его манера вести себя тоже изменилась. Казалось, ему было неловко за вчерашнее дурашливое поведение.

— Вот как, — сказал он со слегка иронической улыбкой, — стало быть, владычица здешних мест уже удостоила вас приглашением.

Мы свернули на дорогу, ведущую к вилле Адели Ренман. Да, в этой усадьбе все было великолепно — идеально подстриженные газоны, ухоженные клумбы, нарядный фасад двухэтажной виллы.

Турвальд не остановился, чтобы позвонить в дверной звонок.

— Дверь здесь всегда открыта, — пояснил он, — можно сразу войти и подняться на второй этаж. — Он заметил, что я смущенно смотрю на детскую коляску, и добавил: — Адель без сомнения восседает на террасе второго этажа. Мы возьмем коляску с собой, так будет удобнее для всех.

Турвальд и Мета понесли коляску и тем самым дали мне возможность хорошенько оглядеться. Из квадратного холла на второй этаж вела лестница с роскошным мягким серо-белым ковром,