Иррате, но вот письменность — помесь клинописи с арабской вязью — оказалось совершенно незнакомой.

— Извините, я не читаю на этом языке, — после минутного разглядывания свитка сознался я с сожалением, — Её Величество не просила передать что-нибудь на словах?

— Конечно, — живо кивнул герцог, — Её Величество предполагала, что подобные трудности могут возникнуть, и сообщила мне текст послания. Она приглашает Вас навестить её в резиденции, и просит сделать это безотлагательно.

Я почесал затылок и, не торопясь с ответом, отвернулся к озеру. От грозного замка Ведьмы Ночи осталась лишь груда камней, чудом удерживающаяся на вершине расколовшегося надвое утеса. Однако… Похоже, нет ни малейшего шанса вытащить оттуда Алекса. Какой жуткий и бесславный конец!

— Ваша бабушка при смерти, — сказал Делгрей, так и не дождавшись ответа, — и на данный момент её единственным желанием является встреча с вами. Так что, Артур?

— Конечно, я с вами, — я поднялся на ноги, бросил вопросительный взгляд на товарища, — Луи?

— Мне будет спокойнее держать тебя под присмотром, — хмыкнул он.

— Значит, не будем терять времени, — удовлетворенно заметил Делгрей и протяжно свистнул, и к нашим ногам упало «транспортное средство».

— Это что? — спросил я, рассматривая потрепанную дерюгу два на три метра, на которой местами просматривались остатки некогда яркого орнамента.

— Летучая циновка, — без тени иронии пояснил Делгрей. — Прошу на борт!

— Не понял… — проронил Луис.

— Садитесь, господа, садитесь! Пешком вы туда как раз месяца через три доберетесь.

Пока мы обменивались репликами, парочка немых телохранителей уже устроилась на коврике. Делгрей шагнул следом, бросив через плечо:

— Не бойтесь, Артур. Транспортное средство проверенное, больше тысячи лет Хайвергам служит.

Пожалуй, более убедительной антирекламы он при всём желании придумать не смог бы. Но выбор был — лететь на этом магическом драндулете или три месяца пешкодралом. От пришельцев из Паутины, как подсказывала отцовская память, родовой замок Хайвергов был надежно защищен, так что этот вариант отпадал сразу. А, где наша не пропадала!

Вопреки моим мрачным прогнозам, коврик оказался действительно надёжным и способным к мгновенным перемещениям. Не успел я моргнуть, как мы оказались среди сияющей ледяными вершинами горной страны, прямо над одной из бесчисленных башен дворца с самой необычной архитектурой из всех, виденных мною. Скорее, это строение отрицало любые законы жанра, отличаясь при этом извращённо-иррациональной красотой. Кстати, здесь вечер еще не настал, и солнце едва перевалило полуденную черту.

Делгрей отправил сопровождающих, поручив им позаботиться о Луисе, и повернулся ко мне:

— Сейчас я провожу вас к королеве. Но должен предупредить: многое, как во дворце, так и в самой правительнице может показаться странным и, возможно, слегка пугающим. Постарайтесь не выказывать удивления. Она этого не любит.

Не знаю, что именно он имел в виду. Странным здесь было всё. Начиная от архитектуры (дворец Ирратов отдыхает), до общих ощущений. Например, путь из башни. Мы вроде бы поднимались вверх, хотя выше был лишь купол да небо. Когда в одном из длинных коридоров я посмотрел в одинокое окно, оказалось, мы находимся гораздо ниже, чем раньше. Я увидел ветви деревьев с серебристо-фиолетовыми листьями и ярко-розовыми плодами. Ещё дворец отличался жуткой путаницей с направлениями, углами и плоскостями. Впрочем, колдовское зрение, в которое я вскоре включился, поставило всё на места. Я смог осмотреться по сторонам, перестав ощущать одурманивающее действие местной иррациональности.

На стенах висело множество портретов. Они были разными по стилю и исполнению, но со всех смотрела одна и та же женщина: жгучая брюнетка, обладательница ярко-синих глаз ребёнка и кроваво-красного рта роковой искусительницы, отмеченная совершенной, демонической красотой. Моргана на ее фоне выглядела бы дурнушкой, красота Сахары меркла, рядом с этим невероятным сиянием. Джемма… что ж, ей подобное соседство так же не понравилось бы. Но при всём совершенстве, красота этой женщины скорее пугала, отталкивала.

— Кто это? — спросил я у Делгрея.

— Флавия Амештская, — ответил тот и после секундной паузы добавил. — Помните, нельзя выказывать удивление.

— Да уж помню, — проворчал я.

— Тогда, — мой сопровождающий толкнул створку двери, которую я принял за очередной портрет. — Идите, вас ждут.

Это была спальня, но — хвала Мастеру! — за исключением вездесущих портретов спальня вполне нормальная. Из-за приспущенных штор в комнате царил полумрак, но я разглядел кровать и ссохшуюся, прикрытую роскошным одеялом фигуру на ней. Что ж, большинство людей, умирая, ложится в постель, и ничего удивительного в этом нет.

Фигура на ложе пошевелилась, но прежде чем я успел повернуться в ее сторону, до меня донесся приказ:

— Никакой магии!

— Я не…

— Не смей использовать истинное зрение!

Я послушался, хотя вот сейчас по-настоящему удивился: обнаружить, что кто-то в данный конкретный момент использует именно этот колдовской прием невозможно по определению. КЗ — штука пассивная, с расходом энергии не связана. И тем не менее…

Всё вокруг изменилось, засияло яркими красками. Это больше не была спальня умирающей. Я находился в будуаре роковой соблазнительницы, выполненном в розово-сиреневых тонах и по самое не хочу нафаршированном всеми этими штучками, которые так любят легкомысленные дамочки. Ну, там веера, зеркала, свечи, бусы, серёжки и прочая фигня. А на кровати в соблазнительном, подчеркивающем формы неглиже возлежала та самая красавица с портретов. Завораживающее зрелище! Но я не забыл, что увидел в самый первый момент. К тому же она действительно моя бабка!

— Итак, ты пришёл, — проворковала соблазнительница очаровательным контральто.

— Вы позвали, я пришёл, — подтвердил я.

— И как тебе бабушка? — её слова сопровождал мелодичный смех — Удивлён? Разочарован?

— Немного растерян — пожал я плечами — не пойму, к чему этот маскарад.

— Её лицо на секунду исказила гримаса недовольства, но Флавия тут же сменила её на беспечную улыбку.

— Женщина остаётся женщиной в любом возрасте, Артур. Вечная молодость. За неё почти каждая из нас без тени сомнения отдаст очень многое. Но… так не бывает. Зато иллюзию создать можно.

— Пожалуй, я знаю место, где молодость может длиться вечно, — поведал я, вспомнив Зазеркальный дворец, и мысленно добавил, — «Но для вас, пожалуй, поздновато».

— Хм-м, — ее тонкие брови сползлись к переносице, на лице появилось задумчивое выражение. — Ты расскажешь мне об этом. Позже. Может быть. Когда окончательно решу, как с тобой быть, последний из Хайвергов.

Я слегка поклонился и вопросительно взглянул на свою