самой лучшей, и осталась надолго в памяти у учеников и преподавателей их школы. И они очень старались. А ещё они как никогда много общались. Таня была на полгода старше Георгия, и она отличалась волевым и решительным нравом, и потому первая завела этот разговор:

– Ты что собираешься делать после окончания школы?

Георгий сразу почувствовал подтекст в её вопросе:

– Пойду к отцу работать на Механический. Он уже поговорил с дядей Имангали, чтобы меня взяли в их бригаду. Так что меня там уже ждут.

– Ты что, пойдёшь на завод?! – удивилась Таня. – Но у тебя же талант! Ты же – прирожденный художник! Неужели ты этот свой талантище зароешь в землю?!

– Нет, я хочу стать художником! И я всё-таки потом думаю поступать…

– И куда собираешься?

– Ещё до конца не решил.

– Тогда предлагаю поехать со мной… Я через месяц уезжаю. – После этих слов Таня остановила взгляд на Георгии, и её взгляд стал красноречивее любых слов.

Георгий, как все парни в его возрасте, невольно смутился. Они не только уже два года дружили, но и целовались несколько раз, но большего себе не позволяли, однако Таня явно хотела, чтобы их юношеская взаимная симпатия и влюбленность переросла в нечто большее, в настоящие серьезные отношения, и она в тот раз взяла инициативу на себя и форсировала события.

Приблизившись к Георгию вплотную, она вначале взлохматила его непослушный «есенинский» чуб, а потом взяла в руки его голову и прильнула губами к его губам. Поцелуй их был уже не юношеский и не безобидный, а самый настоящий, и очень долгий.

И Георгий от него едва не задохнулся…

Глава четырнадцатая

Когда мы обращаем взор в прошлое, то бывает и так, что начинаем терять контроль над своими мыслями и они становятся вполне самостоятельными… И вот, эти воспоминания вернули Георгия в очередной раз в родной город.

Георгий, находясь на фронте, почти каждый день вспоминал свою малую родину. Самые приятные воспоминания у него были о Семипалатинске…

***

Вначале Таня хотела поступать в Педагогический и собиралась стать филологом, потому что очень любила литературу. Вообще Таня росла в семье, где и мама была преподавателем русского языка и литературы, и отец её тоже преподавал в школе, правда он преподавал физику. А ещё у Тани имелся младший брат Антон, но он только ещё собирался идти в первый класс. Ветлугины жили за пожарным депо в частном двухэтажном домовладении, всего в двух кварталах от Первой школы, однако Георгий почти всегда после занятий провожал Таню до дома, и они нередко делали изрядный крюк и во время этих прогулок о многом говорили. Делились впечатлениями о прочитанных последних книгах или фильмах, которые они успели посмотреть и которые им понравились, а ещё обсуждали разные проблемы. Они имели немало точек соприкосновения, и у них было много общего, только Таня была более что ли решительная, и все отмечали её командирский и очень твёрдый характер. Она везде стремилась быть первой. И в учёбе, и в общественной жизни. Её первой приняли в пионеры, и она первой же в их классе стала комсомолкой, и сразу же её выбрали комсоргом. А в восьмом классе её даже хотели назначить комсомольским вожаком в школе, но на тот момент она настолько увлеклась литературой и особенно поэзией, что нашла причину для самоотвода и попросила назначить её редактором школьной стенгазеты. И общее для них поручение Георгия и Таню быстро сблизило. Они теперь часто стали оставаться после уроков, а когда им приходилось делать экстренные выпуски стенгазеты, приуроченные к какому-нибудь празднику, то работали и в выходные. Но не всегда они этой газетой занимались в школе, а бывало так, что собирались у Тани или она приходила домой к Георгию.

Когда Гоша заявлялся к Тане, то увидев его на пороге, подсмеиваясь себе в пышные усы, Аркадий Семёнович нередко кричал: «Та-аню-юша, тут заявился к тебе твой молодой человек, кажется жених и по совместительству твой персональный художник!» Георгий при этих словах смущался и густо покрывался краской, как, впрочем, и Таня, но такой уж по характеру был Ветлугин-старший, он хотя и преподавал очень серьёзный предмет в их школе, однако был ещё тот пересмешник, и из него всякие шутки так и сыпались, как из рога изобилия.

Напротив, мама Тани являлась полной противоположностью мужу: она была раза в три его меньше, худенькая, невысокая, с вечно забранными на затылке в тугой узел темно каштановыми вьющимися волосами и всегда очень бледная, она производила впечатление истинной учительницы литературы и русского языка. На уроках она никогда не повышала голоса, но так как она говорила очень тихо, то все её внимательно слушали, потому что она много знала по своим предметам и умела в увлекательной форме их преподнести. Она тоже благосклонно смотрела на общение Георгия с их дочерью и часто предлагала им отвлечься от работы и попить чайку с булочками, которые сама же пекла. Георгий просто обожал её булочки с яблочной начинкой. Немного для приличия поартачившись, Георгий всё равно сдавался. Ну а когда они усаживались на кухне, Аркадий Семёнович сворачивал «Прииртышскую правду», которую он любил читать по выходным, и начинал допытывать Георгия, что он думает о международной обстановке. Эта тема особенно волновала Аркадия Семёновича с приходом к руководству в Германии Гитлера и после того, как в Испании стали рваться к власти франкисты, и по их вине на Пиренеях вспыхнула гражданская война. А с 1939 года обстановка вокруг Советского Союза настолько накалилась, что на его границах разгорелись два серьёзнейших конфликта- война с белофиннами и совсем нешуточный конфликт на Дальнем Востоке, на границе Монголии и марионеточного государства Маньчжоу-го, созданного японскими милитаристами.

Младший брат Аркадия Семёновича был военным, после Харьковского танкового училища он стал командиром танкового взвода и с 1935 года служил как раз в Дальневосточном военном округе и непосредственно принимал участие в операции на Халхин-Голе.

Он был ранен при окружении Квантунской армии и за проявленную смелость получил повышение, став капитаном, и его представили к правительственной награде. Фотография младшего брата Аркадия Семёновича в рамочке, вместе с командармом 2-го ранга Штерном и комкором Жуковым, стояла на почётном месте в доме Ветлугиных.

Георгий тоже интересовался этими событиями, и они иногда с отцом Тани настолько распалялись при обсуждении их, что даже начинали до хрипоты спорить. А вот с мамой Тани, Ниной Григорьевной, они говорили на совершенно другие темы. Чаще всего они обсуждали стихи или последние