калифом, если уж не на всю оставшуюся жизнь, то хотя бы на час, не даёт расслабиться и заставляет упрямо стремиться к желанной, но, увы, всё ещё недостижимой цели. Стремиться – по любому бездорожью и по любым ухабам…

Охрана – это, пожалуй, самое доступное и наиболее распространённое из того, что есть на рынке репатриантских работ. Хоть Яшка и не планировал задерживаться тут надолго, но пока ничего более приличного не маячило на горизонте, вот он, поскрипывая зубами, и терпел. А со временем даже немного обвыкся и уже находил некоторые прелести в этой незавидной работе.

Текучка в охране большая, потому что не всякий выдерживает такой график – по многу часов находиться летом на солнце, а зимой в холоде и под дождём. Про зарплату лучше не вспоминать… Местная публика – коренные израильтяне – больше месяца в таких условиях не выдерживает. Охрана – изначально удел тех, кому деваться некуда, или тех из аборигенов, которые ни на что иное не годятся. Как правило, многочисленные родственники или знакомые пристраивают их на более хлебные места. Работать в охране это уже финал, ниже опускаться некуда. Дальше – та же депрессия и полная безнадёга.

Худо-бедно Яшке удалось некоторое время назад купить машину – подержанную, но ухоженную и вполне на ходу, и это явилось громадным подспорьем в работе. Теперь он мог получать такие места, куда не добиралась хозяйская развозка, а он туда ехал самостоятельно. К тому же, в наличии собственной машины был ещё один громадный плюс – не каждая проверка добиралась до медвежьих углов, которые он охранял. Можно спокойно заниматься своими излюбленными делами – писать, читать, слушать музыку по плееру, любоваться живописными окрестностями…

Наверняка кому-то со стороны покажется такая работа лёгкой и необременительной. Сидишь себе в тени, любуешься пейзажами – никто тебя не трогает и не подгоняет. Но всё это обманчиво и совсем не так, как выглядит со стороны. Одно лишь сидение на нашем стандартном израильском солнцепёке, да ещё на открытом воздухе с горячим ветром и мелкой рыжей пылью, выматывает человека до предела. Многие из тех, кто работает на заводах или в закрытых помещениях под кондиционером, завидуют нашему вроде бы показному безделью, – сидишь себе на стульчике да покуриваешь сигаретку, и никто не заставляет тебя бегать взад-вперёд, таскать тяжести и рвать пуп, пучить слезящиеся глазки в компьютерные экраны, ссориться по пустякам с коллегами, сидящими, как и ты, безвылазно весь день под одной крышей. Никаких тебе пауков в одной банке…

На самом же деле, ни одна получаемая охранником копейка не платится задаром, без пота и усилий. В конце дня, уже дома, даже после длительного стояния под живительным холодным душем, ты всё равно похож на выжатый лимон. Или на увядшую банановую шкурку если такое сравнение кому-то ближе…

Одно время Яшке довелось работать даже на контрольно-пропускном пункте в сектор Газа. Кому-то это показалось бы опасным, если уж столько разговоров об этом не совсем приятном месте, но Яшка с удовольствием и расчётливо набирал даже здесь материал для будущих книг, стоически рассуждая, что ни при каком другом раскладе, в трезвом уме и памяти, он сюда не попал бы, а тут за охранную работу ему ещё и деньги заплатят. Как же от такого отказаться?

Несколько лет назад, перед тем, как арабские соседи окончательно испортили отношения с нами и вынудили нашу армию для констатации худосочного мира на границе между Газой и Израилем размолотить половину сектора, наши мудрые политики зачем-то принялись строить здесь новый терминал – эдакий прообраз мирного пограничного пункта для досмотра въезжающих и выезжающих машин, а также курсирующего туда-сюда пешего арабского населения. Не очень понятно, какова была цель строительства, ведь израильтянам с некоторых пор делать в Газе не только нечего, но даже находиться крайне опасно, а лишний раз дразнить поистине дворцовой роскошью терминала и без того озлобленных в своей искусственно поддерживаемой нищете арабов – нужно ли по большому счёту? Но строить на нашей стороне границы этот бессмысленный дворец вопреки развернувшимся общественным протестам начали.

Охранников из Яшкиной конторы использовали, естественно, не для досмотра машин и публики, пересекавших КПП. Для этого существуют армия и пограничная полиция.

Яшка и его коллеги охраняли стройку терминала и склады стройматериалов, которые, безусловно, очень привлекали арабов. Но, даже стащив что-то, в Газу это никак не переправишь, а вот в бедуинские посёлки поблизости… Потому и приходилось стеречь, больше поглядывая не в сторону, откуда то и дело прилетали завывающие «касамы», а в противоположном направлении – откуда вроде бы по ошибке, но с завидным постоянством приезжали на стройку мирные бедуинские машинки с парочкой плечистых парнишек, без разбора хватающих всё, что плохо лежит.

Непосредственно на строительстве терминала работало три бригады – бедуинов из близлежащих деревень, затем арабов, каждое утро доставляемых из Газы, и сборная солянка из украинских, молдавских и таиландских гастарбайтеров. Эта пёстрая публика тоже старалась тащить всё подряд. Самыми порядочными оказались рабочие из Газы по вполне понятной причине – через КПП ничего не протащишь. Менее порядочными – гастарбайтеры, которым для переправки на родину приходилось украденное запаковывать в ящики, да ещё каким-то образом доставлять посылки до почтовых отделений в городах, куда попасть в рабочее время затруднительно. Самыми отмороженными и нечистыми на руку были окрестные бедуины, которым неосмотрительно разрешили на собственных машинах въезжать на территорию стройки, и там они могли уже раскатывать куда душа пожелает. Досматривать выезжающие в конце дня машины почему-то запрещалось, можно было только записывать их номера в большую амбарную книгу, которую никто никогда не проверял.

И вот однажды произошёл курьёзный случай. Работал с Яшкой в напарниках пожилой боливиец по имени Цви, личность достаточно любопытная, дурацкую историю жизни которого мы ещё поведаем. По утрам они по очереди сидели на въезде на стройку держа в руках верёвку, заменявшую шлагбаум. Записав номер подъехавшей машины, охранники обязаны были у каждого шофёра выпытать цель визита, хотя всех уже наперечёт знали, так как чужие сюда практически не приезжали, тем не менее ритуал допроса следовало выполнять неукоснительно. Периодически их отлавливало на халтуре строительное начальство и каждый раз напоминало, что совсем недавно по халатности охраны кем-то было украдено тридцать тонн солярки, и похитителей так и не нашли. Правда, это было ещё до них, но вы, господа, ничем не лучше прежних охранников-лентяев, изгнанных с позором… Яшка бурно протестовал против незаслуженных обвинений, а Цви каждый раз при виде руководства впадал в ступор, замирал, как статуя, лишь