челлендж для всех, кто знает, какой стороной держать карандаш. И этот год – не исключение. Без ложной скромности скажу, что челлендж будет очень сложный и крутой. В конце концов, это я его придумал. Но зато и приз настолько крутой, что за него определенно стоит побороться.

Глеб глянул за кулисы и, кивнув кому-то, с широкой улыбкой приглашающе махнул рукой.

– Конечно, как и всегда, у нашего челленджа будет партнер.

Таби окатило нехорошим предчувствием.

– Полина, прошу сюда к нам под бурные аплодисменты!

Зал возбужденно зааплодировал, а Таби с ненавистью уставилась на Полину и ее пельмени. От нее так и веяло властью, породой и той особой, непоколебимой уверенностью в себе, какая бывает только у тех, кто родился с золотой ложкой во рту. А то и целым набором столовых приборов.

Что такой, как она, вообще может быть нужно от Глеба? Ее Глеба, живущего в «однушке» на восьмом этаже панельки в спальном районе на окраине Москвы? Может, Таби зря так переживает? Может, они просто коллеги?

– А что, нормально меня нельзя было представить? – недовольно поморщилась Полина, шутливо натягивая шапочку Глебу на лоб. Ревность внутри Таби подняла зубастую черную морду и глухо зарычала.

Почему эта дамочка все время трогает ее будущего мужа?

Глеб отступил в сторону, и Полина наконец завладела микрофоном.

– Привет-привет, детки, – она махнула рукой. – Меня зовут Полина Вагнер, я художница, дизайнерка и, что самое важное для вас, креативная директорка издательства Dragon Fly. Мы самое крупное в России независимое издательство, специализирующееся на комиксах и настольных играх. Поднимите руки, кто нас знает… О, лес рук! Как приятно!

Таби, конечно, тоже знала о Dragon Fly, но не подняла руку из упрямства. Зато Катя, едва не лопнув от энтузиазма, вскинула вверх сразу обе.

– А кто знает, какой первый комикс мы напечатали? – лукаво улыбнулась Полина.

– Глебушек-хлебушек! – выкрикнул кто-то из зала.

– В точку! – Полина щелкнула пальцами, и Таби только теперь заметила, что цвет ее платья совпадает с цветом шапочки Глеба. Зверь внутри нее хищно оскалился и нервно забил по полу хвостом. – Если вдруг вам интересно, у нас с Глебушком-Хлебушком общая альма-матер, только я училась на три курса старше. К счастью, это не помешало нам… скажем так, подружиться. Я была первой, кому он показал свои комиксы, и именно я сделала ему имя год спустя, когда убедила тогда еще крошечное издательство Dragon Fly опубликовать их тиражом в десять тысяч экземпляров. Чтоб вы понимали, на тот момент цифра была просто немыслимой.

– От скромности не помрешь, а? – фыркнул Глеб, на мгновение склонившись к микрофону.

– Скромность? Что это? – звонко рассмеялась Полина. Она на мгновение прижала ладонь к щеке Глеба, и от того, насколько привычным выглядел этот интимный жест, у Таби защемило в груди. Черный зверь, сорвавшись с цепи, с оглушительным ревом бросился на сцену. Мощным толчком повалил Полину на спину, придавил тяжелыми лапами и сомкнул свои мощные челюсти у нее на запястье. Брызнула кровь. Раздался визг и…

Таби поежилась. Моргнула, прогоняя ужасное видение, и сглотнула горькую слюну, а Полина отняла руку от лица Глеба и обхватила пальцами стойку с микрофоном.

– До недавнего времени я жила в США, – продолжила она. – Работала с Marvel и DC, но сейчас ищу свежую кровь, нового автора, который станет звездой Dragon Fly. Надеюсь, что эта звезда среди вас, потому что в этом году победитель челленджа опубликует свой сингл в сборнике топовых авторов DF вместе с самим Глебушком-Хлебушком.

Катя рядом с Таби, кажется, перестала дышать.

– Так, вроде все сказала? – Полина обернулась на Глеба, который успел отступить на пару шагов назад.

– Про условия, – подсказал тот.

– Да, точно! – спохватилась Полина. – Во-первых, у нас жесточайший дедлайн. Привыкайте. Мы ждем ваши комиксы до двадцатого ноября. Первого декабря объявим шорт-лист, а десятого устроим питчинг и выберем победителя. И вот еще что: темой истории должны быть ваши личные страхи, так что поработать придется в жанре автофикшн.

– Сколько будет победителей? – выкрикнул Стас.

– Один. Лучший из лучших, – Полина эффектно тряхнула волосами, – или вообще ни одного, если мне никто не понравится.

– А кто будет выбирать победителей и какие критерии? – уточнил кто-то с последних рядов.

– Что-что? – не расслышала Полина.

«Старость – не радость», – подумала Таби с ехидной улыбкой, которая, впрочем, тут же увяла: чтобы повторить вопрос, Глеб непозволительно близко склонился к лицу Полины. Та кивнула, дав понять, что на этот раз услышала вопрос.

– Дайте подумать… – Она постучала пальцем по щеке. – Главный критерий – это должен быть отличный комикс, вот, пожалуй, и все. Следите за сюжетом, визуалом, динамикой, персонажами… Не больше десяти разворотов плюс обложка, хорошо? А, и давайте обойдемся без метафор. – Полина поморщилась. – Когда я говорю, что хочу комиксы о людях и их страхах, я именно это и имею в виду. Не нужно изображать себя в виде ложки или, не знаю, грустной горошины в стручке. Отбор будет анонимным, но я буду читать все комиксы сама, так что предупреждаю: детские мультяшки и истории не по теме – сразу мимо.

Из зала посыпались новые вопросы, но ответы Таби слушала вполуха.

«Да, участвовать можно, даже если вы с других факультетов».

«Нет, это должна быть законченная история».

«Конечно, традишку тоже можно. Оцифруем».

«Чем вы слушали вообще? Я же сказала, питчинг десятого декабря».

Глеб сиял как начищенный до блеска самовар. Идея с челленджем явно приводила его в щенячий восторг, а значит, – Таби выпрямила спину – она заставит его обратить на нее внимание. Она, черт побери, выиграет этот дурацкий челлендж!

А после он просто обязан в нее влюбиться.

* * *

Катя уставилась на Полину в немом шоке.

Она же не ослышалась? Комикс победителя и правда опубликуют в настоящем издательстве? Но это же… Бах! Внутри Кати взорвалась петарда с конфетти из надежды.

Память услужливо подкинула ей воспоминание о разговоре с мамой. Том самом, в котором она с неохотой разрешила Кате поехать в Москву, поставив два условия. Первое – жить у Захара, а второе…

«…докажи, что это не блажь какая-то – учиться на этого твоего комикиста!»

Кате тогда пришлось прикусить изнутри щеки, чтобы промолчать, хотя все внутри нее вопило: «Комиксиста, а не комикиста, мам!»

– Я знаю, ты меня прямо-таки монстром считаешь. – Мама поджала губы и поплотнее запахнула домашнюю кофту на груди. – Но я же не запрещаю тебе рисовать! Рисуй ты на здоровье, просто в свободное от учебы время. Получи хорошую профессию, найди работу…

– Мам… – перебила Катя, но мама повысила голос, не