– Я с вас три шкуры сдеру, если не зайдете. Домой!

– Завтра куплю вам конфеты, я ваша должница.

– Пусть только попробуют еще раз сунуться, – бросает Тоби, выпятив грудь. – Я им быстро головы проломлю! Мы своих в обиду не даем.

Сжав котелок, Тоби идет к дому, а Остин подбегает ко мне и крепко обнимает за дрожащие ноги.

– Он еще вернется?

– Кто?

– Парень с конфетами.

Усмехнувшись, я треплю его по волосам.

– Очень на это надеюсь.

Мальчишки уходят, а я бросаю мегафон на траву и спешу в трейлер, чтобы обуться, набрать ведро воды и взять швабру с тряпками. Нужно смыть все, пока не засохло, а еще надо успеть до приезда мамы, потому что она жутко расстроится и снова начнет переживать за меня.

Смахнув прилипшую к стенкам и стеклам скорлупу на землю, я мочу швабру в воде с моющим средством и начинаю протирать стены. Виски раскалываются от боли, голова ватная, остатки страха все еще путают мысли.

Свет фар падает на трейлер, и я замираю.

Я не успела.

Хлопает автомобильная дверца. Обернувшись, я с облегчением выдыхаю, потому что это Джейк. Сжимая в руках мой клатч, он медленно подходит ко мне.

– Ты забыла кошелек, – говорит он, постукивая клатчем по ладони. – Завалился под сиденье. Я подъехал к дому и услышал, как звонит телефон.

– Клатч.

– Что?

– Это называется клатч.

– Хорошо, ты забыла клатч. А еще ты, – он склоняет голову набок, – моешь дом.

Тяжело сглотнув, я киваю.

– Такое вот у меня хобби.

Джейк опускает подбородок, рассматривая яичную скорлупу, затем замечает мегафон и снова переводит взгляд на швабру в моих руках. Он напрягает челюсть и выглядит не просто злым, он источает холодную немую ярость.

Я захожу в трейлер, чтобы оставить там клатч, а когда выхожу, то вижу, как Джейк окунает тряпку в ведро с водой и, выжав, начинает мыть стенки трейлера.

Несколько долгих мгновений я наблюдаю за ним, а затем принимаюсь работать шваброй.

– Кто конкретно? – спрашивает Джейк спустя пару минут напряженного молчания.

– Я их не видела. Тоби и Остин сказали, что это были голоса парней. Мальчишки начали кидаться в них камнями и конфетами, а еще Остин назвал тебя парнем с конфетами и спросил, вернешься ли ты.

– Передай им, что с меня куча конфет. – Джейк возвращается к ведру и, намочив тряпку, выжимает. – А с мегафоном что?

Сжав челюсть, я агрессивнее тру стенки.

– Рамирес.

Замерев на мгновение, я прикрываю веки, а затем прохожусь шваброй над окном.

– Включили сигнальную сирену.

– Ясно, – выдыхает он, бросая тряпку в ведро. – Мне нужно уехать ненадолго.

Я тут же оборачиваюсь.

– Не надо, Джейк, прошу! Они того не стоят. К тому же я… – Прикусив губу, нервно дергаю ногой. – Во-первых, не хочу сидеть тут и переживать за тебя. Во-вторых, а вдруг они вернутся, и я… Не знаю, просто не хочу, чтобы ты уходил.

На губах Элфорда появляется улыбка.

– Ты за меня переживаешь.

– Для тебя это новость?

– Нет, но всегда приятно услышать это от тебя.

Прикусив губу, Джейк раздумывает какое-то время, а затем берет тряпку и возвращается к стенке трейлера. Знаю, что он, пусть и не сегодня, все равно пойдет искать того, кто это сделал. Очевидно, что ПАКТ попросили кого-то сделать это. Я за сегодня так устала морально, что у меня не хватает сил на то, чтобы злиться.

– На улице холодно, Микаэла, накинь что-нибудь.

В ответ я качаю головой, потому что адреналин все еще бушует в крови, и я не чувствую холода.

Закончив с мытьем окон и стен, я киваю на дверь.

– Может, хочешь зайти? Вымыть руки после мыльной воды и выпить кофе или колы? Я уже сбилась со счета, в какой раз приглашаю тебя, но каждый раз получаю отказ.

Несколько бесконечных секунд Джейк раздумывает, словно снова собирается отказать, но в итоге кивает.

Мы заходим внутрь, Элфорд уходит в ванную, чтобы вымыть руки, а я поворачиваю замок на случай, если те ребята решат вернуться и ворваться внутрь, – кто знает, что у них в голове. Помыв руки в кухонной раковине, вытираю ладони бумажным полотенцем.

Джейк выходит из ванной и, спрятав ладони в передние карманы джинсов, застывает между кухней и гостиной, оглядывая все вокруг.

Трейлер внезапно становится слишком маленьким. В последний раз, когда этот парень был здесь, мы умудрялись носиться, играя в догонялки. Сейчас же Джейк Элфорд заполоняет собой все пространство, высокий и широкоплечий, он смотрится здесь настолько чужим, что я боюсь, что происходящее – лишь игра моего воображения.

– Поставлю чайник, – говорю я, проскальзывая мимо него. – Ты голоден? Могу быстро приготовить мак энд чиз или сделать сэндвичи.

– Спасибо, Микаэла, но я не голоден. Перебил аппетит конфетами.

И все же я решаю сделать сэндвичи. Одно из главных правил моей бабушки – в нашем доме запрещено встречать гостей с пустым столом.

Джейк останавливается у открытой двери в мою комнату.

– Можно?

Кивнув, я набираю воду в чайник и, включив его, достаю из холодильника продукты, чтобы наспех сделать сэндвичи.

Глянув в сторону своей комнаты, я решаю проверить, что там делает Джейк и откладываю сыр с ветчиной в сторону. Обняв себя за талию, медленно подхожу к двери.

Элфорд стоит у рабочего стола и смотрит на раскрытый альбом, на листе рисунок открытой двери, за которой прячется сплошная темнота, а по стенам вокруг пошли трещины.

– Это ты? – спрашивает он.

– Да, нарисовала на днях.

– Я не об этом. Твой внутренний мир сейчас выглядит так?

– Просто рисунок, – вру я.

Джейк поднимает голову и заглядывает в мои глаза. В животе появляется неприятное чувство, когда я понимаю, что он не поверил в мои слова.

– А еще я нашел это. – Облизнув губы, Джейк улыбается и протягивает пальцы к помятому листу. Тому самому, который я, испугавшись, смяла в комок, потому что мои руки вышли из-под контроля и рисовали словно сами по себе.

Мои щеки вспыхивают.

– Это было личное.

– Я сказал то же самое, когда ты влезла в черновики моих песен. – Взяв лист, он демонстративно проводит по нему ладонью, разглаживая, и поднимает рисунок на уровень своего лица.

Когда я рисовала губы Джейка Элфорда, то даже не могла себе представить, что уже очень скоро узнаю, какие они на вкус. И еще я не подозревала, насколько сильно мне понравится целоваться с ним. Но это не отменяет того факта, что меня бесит, как эти красивые губы изгибаются сейчас в наглой ухмылке.

– Ладно, признаюсь, – вскидываю