вытеснить, вырвать сегодняшний кусочек воспоминаний под мостом Влюбленных.

Чем ближе он подходит, тем сильнее меня колотит изнутри. Я все еще боюсь, что слишком слаба и могу вернуться к вредной привычке. Мне страшно почувствовать прежний трепет.

– Во-первых, еще раз хочу сказать, что ты чудесно выглядишь, Мик. И во-вторых, хочу нормально извиниться, мне правда очень и очень жаль, я не должен был говорить о нас Констанс, но и солгать тоже не мог.

– Олли, я все понимаю, правда.

Сжав бокал, он покачивает головой.

– Не уверен. Можем мы выйти ненадолго и поговорить в более спокойном месте? Пожалуйста.

Нет, я не готова оставаться с ним наедине и говорить по душам. Только не сегодня.

От ответа меня спасают официанты, они выкатывают тележку с трехъярусным тортом, усеянным свечами-фейерверками, все принимаются петь «С днем рождения, Глория», и у мамы в очередной раз за вечер на глазах блестят слезы. Она действительно счастлива, и я рада, что Долли наняла фотографа, который запечатлит каждый миг этого вечера.

Сэм объявляет в микрофон, что через полчаса начнется караоке, и все бурно аплодируют. Оливер держится неподалеку, и я начинаю паниковать. А вдруг я сдамся, если он снова подойдет?

Тряпка.

Джейк и Рэм возятся на сцене, скручивая провода от усилителей, парни уже переоделись из костюмов в джинсы и футболки и такими мне их видеть намного привычнее. Достав телефон из клатча, я набираю Бэйли, но она не берет трубку. Подобрав подол, я иду к парням.

– Элфорд. – Остановившись у сцены, я взмахиваю рукой, как полная дура, как будто мы не виделись.

Вскинув бровь, он подходит ближе, наматывая на руку провод усилителя и, останавливается у края сцены.

– Рамирес.

– Не видел Бэйли?

– Она на заднем дворе разговаривает с Ником. Все в порядке? – Джейк оглядывает зал, задерживая внимание на Оливере, который мило болтает с мамой и Долли.

– Да, просто сильно устала, едва на ногах стою. Непривычно, – я демонстративно стучу каблуком. – Хочу домой.

– Я подвезу. Только заберу вещи, а заодно передам Бэйли, что ты уехала.

– Спасибо, я пока подойду к маме, встретимся у выхода.

Я совсем не удивлена, что Бэйли говорит с Ником. Теперь хотя бы понятно, почему ее нигде не видно. Надо взять за правило: если Ровер и Шепард пропадают из поля зрения, значит они с большой долей вероятности ушли вместе.

– Мам, я поеду, – говорю я, обнимая ее. – Джейк меня подвезет.

– Как? Подожди, а караоке? Я собираюсь исполнить Бон Джови.

– Знаю, но я что-то очень устала, к тому же не уверена, что выдержу твое исполнение, мне достаточно того, что, когда ты поешь в ванной, по всей округе разбегаются койоты.

– Эй, я звезда караоке! – Рассмеявшись, мама крепко обнимает меня и звонко целует в щеку. Она явно выпила лишнего, и это почему-то смешит меня.

– Я знаю, мам, знаю.

Боковым зрением замечаю Оливера и спешу к дверям, где меня ждет Джейк, с сумкой и чехлом гитары наперевес. Я направляюсь к нему быстрым шагом и с облегчением выдыхаю, только когда забираю тренч и выхожу на свежий воздух.

Я спасла свое сердце.

Глава 10. Сладость или гадость?

– Бэйли не едет? – спрашиваю я после того, как Джейк убирает в багажник спортивную сумку с гитарой и садится за руль.

– Нет, сказала, что хочет поучаствовать в пьяном караоке и попробовать торт.

– Даже знаю, как называется этот торт и под каким номером он бегает на поле.

Усмехнувшись, Джейк заводит двигатель, а я опускаю клатч на сиденье рядом с собой и пристегиваю ремень безопасности. Мы едем в тишине, фонари мелькают за окном, на дороге полно машин, вдоль тротуаров прогуливаются люди в костюмах.

Когда мы останавливаемся на светофоре, я поворачиваю голову и вздрагиваю, увидев за рулем соседней машины человека в маске Майкла Майерса из фильма «Хэллоуин».

– Дерьмо! – Прижав ладонь к груди, я смотрю на соседа Майкла, который снимает мою реакцию на телефон.

Он смеется, а я показываю ему средний палец и прижимаю к стеклу.

– Ненавижу чертов Хэллоуин. – Поймав пальцами рычажок сбоку кресла, я немного опускаю спинку сиденья и прикрываю веки. – Разбуди меня, когда доедем. Не хочу видеть ничего на хэллоуинскую тематику.

Джейк тянется к заднему сиденью, и я открываю глаза, чтобы увидеть, как он достает котелок в виде тыквы, наполненной конфетами, и опускает на приборную панель.

– Ты издеваешься?

– Хочешь?

– Ты что, обокрал детей? – спрашиваю я, когда загорается зеленый сигнал светофора, и мы трогаемся с места.

– Мама каждый год оставляет на крыльце конфеты. Когда я выходил из дома, там стояли два мальчика и жаловались, что эти конфеты полное дерьмо, а хозяйка могла бы положить что-нибудь подороже. – Сняв прозрачный фантик с клубничной карамели, Джейк закидывает конфету в рот. – Я сказал пару ласковых и забрал котелок.

– А заодно лишил остальных детей конфет.

– Мы в детстве радовались любым сладостям. И я не хочу показаться тем нудным парнем, который говорит о том, что нужно быть благодарным за доброту людей… Хотя нет, погоди, именно это я и хочу сказать. Передашь это малышам Рут? Уверен, они будут рады. И, может, их сестра будет чуть меньше ненавидеть меня.

Это слишком мило. У меня в груди разливается тепло, и, кивнув, я какое-то время просто разглядываю профиль Джейка.

Потянувшись к котелку, беру конфету и снимаю фантик. Мне достается ананасовая начинка с взрывной карамелью. Издав стон от наслаждения, я прикрываю глаза и откидываюсь на спинку сиденья.

– Ладно, – признаю я, прожевав конфету, – все же в Хэллоуине есть свои плюсы.

Джейк не отвечает, даже не смеется. Поднимаю веки и замечаю, что мы встали в небольшую пробку. Красный свет задних фар впереди стоящих машин падает на лицо Элфорда, а его серьезный взгляд прикован к моему лицу. Он опускается к губам, медленно скользит по груди и останавливается на моем оголенном бедре, выглядывающем из-под разреза платья.

В моей груди разрастается огненный ком.

– Я, черт возьми, люблю Хэллоуин, – отшучивается Джейк, но его взгляд такой тяжелый, почти осязаемый на коже.

Несмотря на то, что в моей груди все горит, я поправляю подол и, прикрыв бедро, тянусь к котелку, но Элфорд качает головой.

– Нет.

– Что? – Рассмеявшись, я тянусь за конфетой, но Джейк шлепает меня по ладони. – Тебе жалко?

– Твои конфетные стоны будят во мне не самые хорошие мысли, Рамирес. Ты больше не получишь конфеты, по крайней мере пока на тебе надето это платье.

– Мне снять его? – поддразниваю я, продолжая смеяться.

Чертыхнувшись, Джейк поворачивает руль, сворачивая