время даже в рейсы не ездил. Всю накопленную энергию сжёг. Потом пришёл в себя. Решил до перехода добраться, а там будь что будет. Ещё пяток лет повожу других, а там уж и меня довезут.

Откровения Сергея пробудили во мне чувство страха. Я боялся, что у меня не хватит времени для того, чтобы вытащить Аню к точке перехода.

— А к Харону не пробовал ходить?

— Да как к нему попадёшь? Если сам не вызовет, то и пытаться не стоит. Многие по лестнице к нему подняться пытались, да только стоит один пролёт пройти, как сразу внизу оказываешься, будто телепортирует оттуда, а если надоедать будешь, то и в туман выкинуть может. Меня не позвал. Я пару раз пытался прорваться, да бросил эту идею потом, — сказал мне Сергей.

— А у меня сестрёнка младшая якорем стала, — начал свою историю Андрей, — Мы с ней детдомовские. Я раньше школы окончил, дальше техникум, работать начал. Хотел поскорее её забрать. Да не успел. Связалась он с бандитами какими-то, те её на наркоту подсадили, на панель отправили. Так и умерла Света от передоза в салоне массажном. Отомстить хотел, так эти ушлёпки голову мне битой проломили и под забором умирать оставили. Очнулся, а меня везут. Слово за слово, понял, где оказался. По дороге переход возник, а по нему сестрёнка моя. Я выскочить хотел, но Пашка, это перевозчик мой был, остановил меня, да вместо себя пристроил. Вот уже восемь лет катаюсь. Не успел Свету спасти. Теперь работаю, чтобы других не потерять. Не хочу «чертей» кормить.

В комнате воцарилось молчание. Каждый думал о своём. Серёга и Андрей наверняка жалели о том, что не смогли помочь своим дорогим людям. Я же укрепился во мнении, что мне обязательно нужно попасть на разговор к Харону. Стоило только мысли окончательно сформироваться, как раздался звонок моего коммуникатора.

— Ты же уже катался сегодня? Кто это там тебя видеть хочет? — спросил Сергей.

Я пожал плечами, достал смартфон. На экране было написано «Харон», пальцы сами нажали на кнопку приёма вызова:

— Слушаю, — охрипшим голосом произнёс в трубку.

— Зайди, — только и ответил звонившей.

Быстро встав из-за стола, направился к выходу.

— Дим, ты там не тушуйся, если зовёт, то ответит на всё. Для чего-то ему нужна твоя помощь. Мы не смогли ничего сделать для своих, иди на всё, что попросит, — это уже Андрей сказал мне вслед.

Из жилого блока я бежал так быстро, как только мог. Перед дверью офиса остановился, чтобы привести дыхание в норму. Вошёл внутрь:

— Где тебя носит? Ты бы ещё завтра пришёл. Когда Харон зовёт, нужно лететь, а не еле ногами передвигать, — зло проговорила Людмила.

— Так за минуту добрался же, — начал оправдываться я.

— Поговори мне ещё. Поднимайся, он тебя ждёт.

Лестницу увидел метрах в пяти за стойкой администратора. С виду, обычная на вид, но стоило мне ступить на неё, я понял, что это не так. Оглянувшись назад, отметил, что офис остался где-то позади. Сама же лестница начиналась из ниоткуда — никакой двери, никакого проёма, просто ступени, возникающие из пустоты. Они были вырезаны из чёрного камня, который казался одновременно древним и вечным. Каждая ступень была покрыта тонкой паутиной трещин, словно они помнили шаги тысяч перевозчиков и душ, поднимавшихся по ним за долгие века.

Мой путь наверх проходил в лёгкой туманной дымке. По бокам ступеней стояли факелы, но их пламя было холодным и синим, почти призрачным. Оно не давало тепла, только освещало путь, отбрасывая длинные тени, которые двигались, словно живые.

Я сделал шаг вперёд, и моя нога коснулась первой ступени. Камень был холодным, как лёд, даже сквозь подошву ботинок это ощущалось. Дрожь пробежала по всему телу. С каждым шагом лестница казалась всё более массивной, как будто она была не просто конструкцией, а живым существом, которое наблюдало за мной.

Чем выше я поднимался, тем сильнее становилось ощущение, что я вхожу в другое измерение. Воздух становился гуще, а свет факелов — тусклее. В какой-то момент почувствовал, что время здесь течёт иначе — медленнее, почти незаметно.

Наконец подъём завершился. Передо мной была дверь — массивная, вырезанная из того же чёрного камня, что и лестница. На ней не было ни ручки, ни замка, только символы, которые я не мог разобрать. Они светились тусклым светом, как будто приглашая войти.

Дверь в кабинет Харона открылась беззвучно, словно её толкнула невидимая рука. Я переступил порог и оказался в просторном помещении, которое, казалось, существовало вне времени и пространства. Стены комнаты были покрыты тенями, которые переливались, как жидкий шёлк, создавая иллюзию бесконечности. В центре комнаты стоял массивный стол, вырезанный из чёрного дерева, покрытого тонкой паутиной трещин, словно оно помнило тысячелетия. За столом сидел он. Харон.

Его фигура была высокой и стройной, но при этом казалась невероятно мощной, как будто в ней заключалась сила, способная сдвинуть горы. Он был одет в длинный плащ, сотканный из теней, который струился по полу, и казался частью своего носителя. Его лицо было скрыто под капюшоном, но я чувствовал, что он смотрит на меня. Глаза — если это были они — светились холодным, почти ледяным светом. Это был не просто взгляд, а проникновение в самую глубину души, как будто он видел всё, что я когда-либо делал, и всё, что я когда-либо чувствовал.

Когда Харон заговорил, его голос был низким и глубоким, как гул далёкого грома. Каждое слово звучало так, будто оно было высечено в камне, и от него невозможно было отмахнуться.

— Дмитрий, посвящённый Деметре — произнёс он, и моё имя прозвучало как приговор, — В мире живых ещё помнят эту богиню?

Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Его присутствие было подавляющим, как будто сама комната сжималась вокруг меня.

— Можно сказать, что да, — ответил я, стараясь звучать уверенно, — Правда упоминания о ней остались только в мифах и легендах, как и о вас.

— Оставим это, Людям свойственно забывать своих благодетелей, а потом негодовать о том, что их души тают в тумане, — Харон медленно поднял руку, и я увидел, что его пальцы длинные и тонкие, почти как скелетные. На одном из них было кольцо с камнем, который мерцал, как уголь, готовый вспыхнуть в любой момент, — ты хотел меня видеть.

Сделав глубокий вдох, почувствовал, как воздух становится густым и тяжёлым.

— Да. У меня появился ряд вопросов, на которые хотелось бы получить ответ, — сказал я.

Харон замер на мгновение, его взгляд стал ещё более