Сволочь этот Броков, короче. Совсем девчонку запугал.

Чтобы её взбодрить, снова щекотали ей пятки. Она хохотала и изворачивалась, но мы не прекращали. Даже жёлтый пушистик пару раз кольнул её лёгкими разрядами, радостно «пикая».

Да, вот такие мы жестокие садисты. Не стоит связываться с нами. Защекочем.

К несчастью, наши пытки прервало нашествие жуков-древоточцев. Мелкие, размером с таксу, и пронырливые гады ползли к нам со всех сторон. А у нас, между прочим, половина судна из дерева или лозы. Поэтому мы покинули поле боя. Уж слишком их много было. Тут даже ПВО не поможет.

К вечеру наш «Варяг» пришвартовался туда, откуда отчаливал утром. Грузно и степенно. Альфачик с явным облегчением на морде сбежал на большую ровную поверхность, а мы принялись таскать нашу добычу. Несколько слуг и человек из рода Лесниковых пересчитывали яйца. Последней сгрузили Нину, положив её на одну из корзин с яйцами.

— Всё записываю на Дубова? — спросил Лесников.

Он чем-то был похож на других своих родственников. Такой же высокий, а улыбка лукавая. С лёгкой сединой на висках и волевым подбородком.

— Пока да, — кивнул я. — Там сами поделим.

— Эй, а мне? — крикнула Нина. — Я же тоже с вами была!

— А пленницам доля не полагается.

— Что-о-о? Полагается! Ещё как полагается! Ай! — Девушка начала елозить на корзине и упала.

— Может, стоит её развязать? — потёр подбородок Лесников.

— Она сама пожелала быть связанной, — пожал я плечами.

— Ладно! Я согласна! Развяжи меня!

Я наклонился над ней и развязал сначала ноги, а потом руки.

— И вообще, — говорила Нина, потирая затёкшие руки, — я вам помогала.

— Ну да, опустила княжича, — рассмеялся я и подтолкнул к ней корзину с яйцами. Обратился к Лесникову: — Запишите на Метельскую.

Лесников улыбнулся и кивнул, дав знак своим слугам пересчитать яйца.

— А с ним что будем делать? — спросила княжна.

Девушки склонились над жёлтым пушистиком и в три пары рук почёсывали ему пузико. А тот искрил от удовольствия.

Ответить я не успел. На деревянную площадку, выбеленную солнцем и временем, вдруг упал дымящий дирижабль. А затем в полудюжине метров от меня открылся портал, который вёл во внутренности дирижабля, потерпевшего крушение. В лицо ударил запах гари и… мочи. Броков тут же пролез через портал.

— Дубов! Ты мне за всё заплатишь! Я сотру твой род с лица земли, и твой тоже, Метельская! Ты пожалеешь, что встала на его…

— ПИ-КА!!!

Мимо меня пролетел жёлтый шар. Через миг он обратился молнией и шарахнул по княжичу.

Брокова затрясло, волосы встали дыбом, а через секунду он упал, дымясь и всё ещё подёргиваясь.

Пушистик испуганно оглянулся на меня, а когда я сделал шаг ему навстречу, он сорвался с места и убежал вниз по тропе. Жаль.

Я печально вздохнул.

— Думаю, мы его больше не увидим.

— Да, — кивнула подошедшая Нина. — Но оно и к лучшему, поверь. Монстрам лучше на воле. Особенно этому.

Я оглянулся на Альфачика, который катал лапами большое золотое яйцо. Почуяв мой взгляд, он навострил уши и посмотрел на меня. Как он думал, незаметно толкнул яйцо в сторону, будто не при делах.

— Может, ты и права, — покачал я головой.

Лесников склонился над телом Брокова и положил руку ему на затылок. Из-под ладони появилось мягкое свечение. Целитель. Княжич дёрнулся и вскоре поднялся.

— Грёбанная жёлтая тварь, — озирался он. — Найду — прикончу! Но сперва… — Броков остановил свой взгляд на мне, — я разберусь с тобой, Дубов!!!

В его руке вдруг появился длинный изогнутый кинжал. Опа, да у него тоже есть пространственное кольцо!

А потом этот кинжал, сверкнув красными рунами, полетел в меня.

Пф, какая банальность… Такой чепухой меня даже не поцарапа…

Стоявшая рядом Нина вдруг прыгнула, закрывая меня, и кинжал вонзился ей в грудь.

Да твою мать!

Глава 13

— А теперь… я спасла тебя, — слабо улыбнулась она, быстро бледнея. Из уголка губ стекла струйка крови.

— Тупая сука! — выплюнул взбешённый Броков, и в его руке появился ещё один кинжал. — Тогда вы оба сдохнеите!

Я не обратил на его крики никакого внимания. Свет в глазах девушки угасал. К нам бросился Лесников, подхватил Нину и выдернул кинжал. Из груди заструилась ярко-алая кровь, и целитель зажал раны в спине и груди руками. Под ладонями начал пульсировать свет, но по отчаянию на добродушном до этого лице Лесникова я понял всё.

Встал, глядя Брокову в глаза. По телу разлился обжигающий холод. Я словно перестал слышать окружающий мир, а органы чувств почти полностью отключились. Кулаки сжались так, что ногти впились в ладони, а в ушах гулко застучало сердце как бой боевых барабанов.

Княжич бросил второй кинжал, и он вонзился мне в грудь. Краем глаза видел, что княжна бросилась мне на помощь, но Лакросса, лишь мельком скользнув взглядом по моему лицу, удержала её. Правильно. Он мой. Только мой. А на кинжал в груди плевать: им меня не убить, только разозлить.

В моей руке появился молот, тотчас засверкавший маной. В глазах Брокова плескался первобытный ужас. Он перенёс из своего пространственного кольца меч и заслонился им, но слишком поздно. Молот уже летел размозжить ему башку.

— Хватит! — громыхнул голос так, что с веток полетели листья.

Нас с княжичем окутало золотое сияние, и молот замер в сантиметрах от его головы.

Пошевелиться я не мог — так и окоченел в состоянии последнего напряжения.

К нам подошёл статный человек с полностью седой головой, но при этом молодой лицом. Острый нос, тонкие губы, вечно изогнутые в лукавой улыбке, глаза, потемневшие от ярости, высокий лоб, покрытый морщинами, тонкий шрам от уха до шеи, пересекающий всё лицо.

Судя по богато украшенной мантии и дорогому костюму под ней, это был патриарх рода Лесниковых. Он коснулся моего молота и без видимых усилий мягко отвёл его в сторону.

— На сегодня достаточно насилия, — мягко произнёс он, но следующие его слова звучали так, словно были выкованы из прочнейшей стали: — Это моё царство, и я не допущу, чтобы в нём проливалась кровь невинных. Один из вас сегодня же покинет турнир.

Броков самодовольно улыбнулся.

— Наконец-то мой род разобрался с этой маленькой проблемой, — произнёс он одними губами.

* * *