– Интересно. Позволь узнать, почему «падальщик»?

Мне показалось, что слух стал подводить, или же жнец был не в своем уме, чтобы во время сражения вот так задавать глупые вопросы.

– Увы, но этого тебе узнать не суждено. – Я подняла меч, намереваясь вложить в Омихлему всю оставшуюся ману.

– Если не думаешь о себе, посмотри на свое оружие. Непробиваемым упрямством ты предаешь и его тоже.

Мне не хотелось вестись на слова жнеца, но взгляд против воли все же скользнул по Омихлеме. Ее прикрытый глаз истекал кровью, обагряя темно-синее лезвие, покрывшееся сколами – последствие сражения с Дау. Крылья, составляющие гарду, обвисли, подобно моим, изломанным за спиной, а туман был еле виден вокруг меча. Оми умирала вместе со мной. Я изначально понимала это, но все равно горло сжималось от вида моего клинка и мысли, что наш путь подошел к концу.

– Терять смысл своего существования – нормально.

Его слова взбесили меня. Никто не смел лезть в жизнь Княгини Тьмы и поучать ее!

– Заткнись! Сражайся или умри. Оми, Туман Трех…

Жнец снова неожиданно нанес удар. Мои глаза настолько устали, что я даже не заметила его быстрых перемещений и успевала только защищаться в последний момент. Жалкое зрелище. Кровавый Туман, поглотивший тысячи душ, стал посмешищем.

– Обретать новый смысл – тоже нормально.

Каждую атаку он сопровождал ранящими фразами.

– И помнить прошлое, но идти дальше – нормально.

– Ничего! – Разъяренная его умными словами, я перешла в наступление, нанося хаотичные удары. – Из этого! – Еще один и еще. Выпад за выпадом. – Не! Нормально!

Кровь из раны на боку хлынула потоком, подкашивая колени. Последние силы ушли на бессмысленные атаки, и я упала на землю, как ни на что не годный мешок с костями.

– Убей меня, падальщик. Сделай одолжение девушке и прерви ее мучения. Будет одной кучкой пыли больше.

Он покачал головой и, убрав меч, протянул мне руку.

– Для того, кто хочет смерти, ты слишком цепляешься за жизнь и много говоришь. Я еще успею тебя убить, не стоит торопить судьбу.

Я смотрела на руку в перчатке и не могла понять, зачем жнецу помогать мне. Они же убивали демонов, защищали людей, так почему? Он все стоял с раскрытой ладонью и ждал. Казалось, так может пройти вечность и мы с ним превратимся в две каменные статуи посреди пустоши.

Мы сидели на траве в маленьком садике, разбитом под окнами замка. Лунный свет скользил по траве, окрашивая все, до чего дотронется, в голубоватые тона. Он был проклятьем для любых оттенков, неугодных ему.

Моя голова удобно пристроилась на его коленях, и я могла наблюдать за тем, как Оми пушистым ураганчиком носилась среди цветов, поднимая в воздух брызги росы. Однажды ей придется вырасти и стать демоном пятого ранга, но я каждый раз откладывала трансформацию. Мне нравилось, что Оми маленькая и милая, будто родилась не в Хэйдересе, но при этом могла пожевать все, что ей понравится.

Растения, выращенные его руками, – единственное, что она не осмеливалась пробовать на вкус. Оми нежно любила их и позволяла себе лишь ловить язычком скатывающиеся по бутонам капельки влаги. Даже в маленьком монстре может быть что-то доброе.

Тихий голос вывел меня из легкой дремы:

– Что ждет человека после смерти?

– В вашем мире и в Тинсингуо души получают возможность переродиться.

– А здесь?

– В Хэйдересе демоны высасывают их жизненную силу, оставляя лишь бесплотную тень. – Я посмотрела на серьезное выражение его лица, не предвещающее ничего хорошего. – Что ты задумал?

– Когда умру, я хочу, чтобы мою душу поглотила ты, Лис. Не желаю стать кормом для остальных демонов. Пусть она придаст силы только тебе.

– Какие вы, люди, глупые, – расхохоталась я и, дотянувшись до его щеки, нежно провела кончиками пальцев от скулы к подбородку. – У меня достаточно маны для нас двоих, и ты проживешь вечность рядом со мной.

Злая слеза скатилась по щеке, щипля ссадины на лице. Сраный Дау, проклятый Хэйдерес, ублюдский Владыка! Ненавижу их всех! Ладонь перед моими глазами раздваивалась, но на последнем вздохе я успела ухватиться за нее и почувствовать искорки, жалящие кожу.

– Что тебе от меня надо?

– Ничего. – Жнец пожал плечами и продолжил лепить клецки, кидая готовые в большой чан, стоявший на огне.

В нем что-то подозрительно кипело, и временами на поверхность всплывали неаппетитные зеленые отростки. Оми довольно кружила и принюхивалась к вареву. Я пошевелила крыльями, проверяя их, и, удостоверившись, что они откликаются, села на поваленное дерево.

Логово жнецов выглядело непривычно. Огромное здание, напоминающее храм или замок, стояло в руинах и служило им местом общего сбора, а сами жнецы жили в небольших домиках, раскиданных вокруг, как грибы. После пробуждения меня накормили похлебкой, дали восстанавливающие зелья и даже перевязали крылья. Совсем незнакомые люди заботились о демоне, которого должны были убить сразу же. Ну точно умалишенные безумцы.

– Если хочешь быть полезной, можешь помочь. – Он указал на липкое тесто, и я поморщилась.

– Сам справляйся, я в слуги не нанималась. Ты сам меня сюда притащил.

Жнец спокойно пожал плечами и продолжил лепить клецки и кидать их в чан, где с тихим «бульк» они устремлялись на дно, а потом всплывали на поверхность.

Из храма к нам вышел мужчина. На вид ему точно уже исполнилось лет сорок или пятьдесят. Волосы поседели, а в уголках глаз и губ залегли морщины. Он явно не был жнецом – бледно-голубые глаза выдавали жителей Экнориана или нижнего мира в Тинсингуо, – но слабые отголоски маны в нем ощущались.

– Почему не сказал, что собираешься готовить, Шеол? Я бы помог тебе.

Хотя слова этого человека звучали доброжелательно, но исходивший от него запах был пропитан липким страхом.

– Ты и так делаешь достаточно, Леорик, – улыбнулся жнец, и его голос потеплел. – Не стоит перетруждать себя.

Леорик потер шею, старательно избегая смотреть на жнеца, и я заметила на его коже странные символы, прикрытые одеждой. Они были похожи на печати, используемые демонами для пробуждения маны. Оми подлетела к нему и ткнулась пушистым боком в руку. Леорик тихо рассмеялся и погладил ее между ушей, но потом кинул на меня встревоженный взгляд.

– Можете играться сколько захотите, она не нападает без причины, – махнула я рукой и, дождавшись, пока они скроются в тени руин, сказала: – Значит, тебя зовут Шеол?

– Значит.

– И ты не хочешь узнать мое имя?

– Еще не время. Когда оно настанет, ты сама скажешь его мне.

Я хмыкнула и отвернулась от жнеца. Не очень-то и хотелось