в шесть раз. Прекратился туризм, приносивший немалую часть иностранной валюты. Инфляция обесценивала зарплату, подстегивала рост стоимости жизни. Пномпеньский рабочий за день получал столько, что едва хватало купить чашку риса или миску кантонской лапши в самой дешевой харчевне.

В то же время богатый Пномпень, жиревший на спекуляциях и финансовых инъекциях из-за океана, купался в роскоши и веселился. По ночам работали дорогие рестораны и игорные дома, в кинотеатрах шли американские боевики и порнографические фильмы, не закрывались питейные заведения. Гуляли штабники, зажиточное купечество, министерские чиновники, контрабандисты, торговцы наркотиками и живым товаром. Лавки и рыночные ряды были завалены контрабандой — парчовыми и шелковыми тканями, телевизорами, электронной аппаратурой, часами, дорогими сигаретами и напитками. Всем этим могла пользоваться только верхушка пномпеньского общества, имевшая доступ к американской военной и экономической помощи.

Между тем, не говоря уже о трудящихся массах, значительная часть солдат лонноловской армии по нескольку месяцев не получала жалованья и сидела на урезанном пайке. Памятен для Пномпеня остался солдатский «рисовый бунт», поднятый столичным гарнизоном в сентябре 1972 года. Голодные солдаты вырвались из казарм и с оружием в руках пошли громить центральный пномпеньский рынок и рисовые склады. Награбленное продовольствие грузили в машины и увозили за черту города, где частично продавали, частично прятали на черный день. Выступление армии не на шутку встревожило «правительство». Отданы были распоряжения улучшить содержание войск.

На 17 марта 1973 года в президентском дворце «Чамкармон» было назначено правительственное совещание. Утром к условленному часу в восточные ворота дворца стали заезжать сверкающие лимузины. Двойная система проверки и действия бдительной охраны задерживали каждый автомобиль в «карантинном туннеле» на несколько минут. Лон Нол в это утро, мучимый приступами апоплексии, запаздывал.

Внезапно со стороны реки Бассак показался истребитель-бомбардировщик «Т-28». Генералы и министры, толпившиеся в тенистых аллеях среди цветников и гуляющих павлинов, встревожились. Кто-то, почуяв недоброе, кинулся в укрытие, остальные последовали его примеру. Совершив пикирование на дворец, самолет сбросил две бомбы и ушел в северо-восточном направлении. Взрывами повредило стены и крышу «Чамкармона», никто из присутствовавших на его территории не пострадал. Начальник штаба пномпеньской армии генерал Состен Фернандес сам отправился на Почентонг, откуда взлетел «Т-28», чтобы лично разобраться в случившемся.

Выяснять пришлось недолго. Летчиком оказался офицер местных ВВС по имени Со Пхотра — муж принцессы Нородом Ботхум Бопха, одной из дочерей Сианука. Нити заговора вели в дом королевского семейства, куда и отправились агенты службы безопасности. Принцесса Бопха, ряд других членов семьи, в том числе и бывшая королева Сисоват Коссомак, были арестованы. Пномпеньские газеты писали, что эта акция была «импульсивным, отчаянным актом мести со стороны монаршьего клана за отнятые привилегии». Однако, по признанию самих официальных кругов, она отражала и настроение определенной части военных, недовольных политикой правящей администрации.

ПРОСЛЕЖИВАЯ далее ход событий в Кампучии, можно ярче и полнее представить атмосферу безнадежного кризиса, страха и безысходности, в которой оказался марионеточный режим. Ни у кого из зарубежных журналистов, работавших тогда в Пномпене, не вызывала сомнения обреченность временщиков. Народные вооруженные силы национального освобождения прочно удерживали боевую инициативу.

Пномпень попал в осаду и испытывал острую нехватку горючего, электроэнергии, продовольствия. Из города стали эвакуироваться иностранцы. Того бензина, который привозили американские самолеты из Таиланда, хватало в обрез, чтобы заправлять топливные баки патрульных автомобилей и вертолетов. В начале апреля 1973 года Пномпень со специальным визитом посетил американский генерал Александр Хейг. При его участии разрабатывались секретные наступательные операции против партизан. Вслед за отъездом Хейга было предпринято новое вторжение сайгонских войск, усилились бомбардировки американской авиации, использовавшей аэродромы на своей базе Утанао в Таиланде.

При таких обстоятельствах в Пномпене создается Высший политический совет во главе с Лон Нолом, а в мае — «чрезвычайное правительство». Эти новости среди наблюдателей воспринимались уже с определенной иронией и сопровождались однотипными комментариями. Корреспондент английской «Таймс» сообщал тогда: «Новый Высший политический совет Лон Нола — это лишь муниципальный совет, поскольку столица практически отрезана от внешнего мира и юрисдикция правительства распространяется не более чем на несколько миль за пределы Пномпеня».

В одну из атак на Пномпень патриотических сил несколько снарядов угодило в ставку генерала Фернандеса. Выступая перед журналистами на пресс-конференции, которую отважился созвать в эти тяжелые дни департамент прессы, генерал вынужден был признать, что правительственные войска несут большие потери и держатся только за счет массированных американских бомбардировок.

15 августа по решению конгресса США, принятого под давлением общественности, бомбардировки прекратились. Это решение панически было встречено в Пномпене. Многие деятели марионеточной администрации совсем пали духом. Подал в отставку «премьер-министр» Ин Там, заявив уныло, что окончательно устал от политической деятельности и собирается уединиться на своей вилле в Сисопхоне, где думает посвятить себя выращиванию риса и буддизму.

По американским данным, за те годы, когда авиация США наносила бомбовые удары по мирным городам и селам Кампучии, на землю этой страны было сброшено 500 тысяч тонн бомб, погибло в районах бомбардировок 600 тысяч человек, сотни тысяч беженцев покинули страну в поисках убежища за границей. Производство сельскохозяйственной продукции в этих районах сократилось на три четверти, а промышленной — почти на 90 процентов. Таков был предварительный итог войны, которую Вашингтон развязал против кампучийского народа. Однако продолжались поставки оружия и снаряжения лонноловской армии.

В начале 1975 года «воздушный мост», связывавший Пномпень с Таиландом, оставался единственной артерией, которая питала трехмиллионный город боеприпасами, продовольствием, горючим. Пентагон организовал переброску грузов с военной базы Утапао на Почентонг, заключен был специальный контракт с американской авиатранспортной гражданской компанией «Бэрд эйр». Компания, взявшись за выполнение выгодного заказа, арендовала у ВВС США транспортные самолеты «С-130» и наняла бывших военных летчиков. В течение февраля 12 таких самолетов ежедневно совершали до 20 вылетов в Пномпень, доставляя примерно 300 тонн грузов. Изредка еще по Меконгу прорывались к Пномпеньскому порту отдельные суда из посылаемых Сайгоном флотилий с боеприпасами и подкреплением. Огненное кольцо блокады вокруг Пномпеня неумолимо сжималось.

В мартовские дни город выглядел притихшим, выведенным из привычного состояния нагнетаемой атмосферой страха и отчаяния. По ночам наглухо закрывались ворота вилл и опускались стальные жалюзи на дверях и окнах. Со всех сторон доносилась орудийная канонада, на центральные улицы заползал неприятный запах гари. Гнетущая жара межсезонья действовала одуряюще на постовых и патрульные службы, которые бродили по пустынным площадям и улицам с наступлением комендантского часа. Бои шли уже на самых подступах к Пномпеню. Исчерпав все резервы, Лон Нол велел раздать оружие гражданским лицам и выпустить из тюрем уголовников на передовые позиции.

Первого апреля президентский дворец «Чамкармон»,