слишком строги. Не помоги она Гарри и Гермионе, всё могло быть куда хуже, и навряд ли бы я сейчас разговаривал с вами.

Амелия снова вздохнула:

— Знаю, это могла быть катастрофа. Но я не могу игнорировать тот факт, что она ослушалась прямого приказа.

— Она приняла решение, основываясь на ситуации, — возразил Сириус, повысив голос, — и это было правильное решение. Если вы хотите, чтобы ваш персонал состоял из бездумных исполнителей, то я вас переоценил.

— Она действовала на эмоциях, и вы это знаете, — парировала Амелия, а затем подняла руку, останавливая дальнейшие возражения. — Слушайте, мы оба

738/821

устали, и нам не стоит сейчас об этом спорить. Я не уволю мракоборца Тонкс, и постараюсь быть справедливой, когда наконец займусь произошедшим.

Когда Сириус кивнул, она продолжила:

— На допросе всплыло ещё кое-что, о чём следует знать Ордену. Я ещё обсужу это с Дамблдором, когда у меня будет возможность. Там был Северус Снегг.

— Снегг? Он участвовал в засаде?

— Нет, среди нападавших его не было. Пожиратель сказал, что прямо перед началом атаки Снегг разговаривал с Волан-де-Мортом, и, похоже, они знали, что Дамблдор куда-то отлучился и не сможет прийти на помощь.

— Нюниус... — прорычал Сириус, чьи глаза потемнели. — Если он в этом виноват, я лично оторву этому ублюдку яйца и прибью на лоб!

— Полагаю, у меня хватает улик, чтобы вызвать его на допрос, — продолжила Амелия, стараясь не представлять себе описанную Сириусом картину. — Но я хочу знать, на чьей стороне он на самом деле. Прав ли Дамблдор, говоря, что на нашей?

— Хотелось бы мне это знать, — сказал Сириус. — Ещё пару месяцев назад я бы поверил Дамблдору, но слишком многое с тех пор произошло. Кстати, у Гарри с Гермионой по этому поводу есть интересная теория. Они считают, что Снегг на обеих сторонах.

— На обеих?

— Гарри предположил, что Снегг играет за обе стороны, чтобы при любом развитии событий остаться на стороне победителей, — пояснил Сириус. — Очень по-слизерински.

Амелия помолчала, обдумывая такую возможность.

— Опасно, но имеет смысл, — наконец сказала она.

— Что до его допроса — не думаю, что от этого будет много пользы.

— Почему?

— Вы правда думаете, что вытянете из него что-то, чего не вытянул Волан-де-Морт? — спросил Сириус. — Он отлично разбирается в зельях и наверняка может придумать необнаруживаемые способы нейтрализовать Сыворотку правды. Да и в окклюменции он хорош.

— Я всё же думаю, что попробовать стоит.

— Тогда постарайтесь не верить ни единому слову, что он скажет.

— По крайней мере, у других Пожирателей подобной защиты вроде бы нет, — сказала Амелия. — Первые два допроса были достаточно успешны. Видимо, они не ждали, что их схватят.

 

739/821

— А сколько всего этих сволочей вы схватили?

— Пять. И ещё девятерых нашли мёртвыми.

Сириус негромко присвистнул:

— Воланчику это не понравится.

— Мы тоже не вышли без потерь, — заметила мадам Боунс. — В тех ранних нападениях я потеряла трёх мракоборцев, а ещё несколько было ранено. Это не говоря о множестве погибших маглов и ваших друзьях.

— И всё равно могло бы быть намного хуже.

— Это так, — согласилась Амелия. — Преуспей Волан-де-Морт, и мы выглядели бы как идиоты. Впрочем, нам пора закругляться. Мне надо вернуться в отдел и продолжить допросы. Мало того, что Фадж пообещал магловскому премьер-министру дать к утру объяснения произошедшего, так ещё чуть раньше по Министерству шныряли несколько репортёров из "Пророка". Уверена, утренний выпуск принесёт мне новую головную боль.

Сириус сочувственно кивнул.

— Хотелось бы мне иметь возможность влиять на Скитер, как Гарри с Гермионой, — со вздохом добавила Амелия.

— Не сомневаюсь, — хмыкнул Сириус. — Если вы узнаете ещё что-то о Снегге — можете, пожалуйста, дать мне знать?

— Конечно. У меня тоже есть к вам просьба: когда это будет безопасно, попросите мракоборца Тонкс сопроводить Поттера и... Грейнджер в мой кабинет. Мне бы хотелось услышать их версию произошедшего.

— Никаких проблем, — откликнулся Сириус.

***

 

Было темно, когда директор вышел из своего порождённого зельями сна. Тусклый лунный свет, проникавший в окно, едва освещал больничное крыло Хогвартса. Дамблдор по привычке потянулся за палочкой, но пронзившая его руки и ноги боль живо напомнила, где он был и почему тут оказался.

Дамблдор на несколько секунд сосредоточился на своей окклюменции, чтобы отстраниться от боли, а потом начал обдумывать произошедшее. Он прокрутил в памяти поход в лачугу Мраксов и вспомнил, как Поттеры, скорее всего, спасли ему жизнь. С его губ сорвался тяжёлый вздох, когда он вспомнил, как оказался во власти чар побуждения на кольце; его разум просто не хотел бороться с ними.

Потом его мысли обратились к Дару. Тому самому, который он так отчаянно желал найти.

— Ариана, — прошептал он, когда в его мыслях возник образ младшей сестры. — Я был так близко... чтобы наконец попросить у тебя прощения.

740/821

Но он понимал также, что, если бы надел кольцо, то смог бы, вероятно, извиниться перед ней напрямую на том свете. "Трижды я сталкивался с крестражами Волан-де-Морта, и два раза потерпел неудачу. Если бы не Гарри и Гермиона..."

Ещё один вздох сорвался с его губ, и Дамблдор ощутил чувство, которого не испытывал большую часть своей жизни: сомнение. Сомнение в отношении Гарри Поттера. С тех самых пор, как он узнал, что у Гарри была связь с Волан-де-Мортом, а точнее момента, когда он понял её причину, он знал, что должно было произойти. Знал, что должен будет подвести Гарри Поттера к необходимости самопожертвования, когда все остальные крестражи были бы уничтожены.

"Но что, если я умру раньше? — спросил сам себя Дамблдор. О таком он прежде не задумывался, но события в хижине Гонтов заставили его осознать эту возможность. — Как мне дать Гарри знать, что ему нужно будет сделать?"

Когда двери в больничное крыло позже отворились, Дамблдор всё ещё был погружён в раздумья. Бросив взгляд в ту сторону, он обнаружил, что ночь начала сменяться утром, и увидел усталое лицо мадам Помфри.

— Поппи, — начал Дамблдор дружелюбным тоном, но осёкся, заметив, какой удручённой выглядела целительница. — Что случилось?

Мадам Помфри ответила не сразу. Подойдя к кровати директора, она начала водить палочкой вдоль его рук и ног:

— Костерост, похоже,