Диего показалось, что он тащит этого льва за уже хвост.

— Откуда ваш вывод? На фальшивках могли напечатать любую удобную дату.

— Это очень любопытная история.

Глава банка позволил себе последнюю паузу, после которой аккуратно выложил из ящика на стол бумагу с вензелями достоинством в «десять серебряных лун». На первый и даже второй взгляд она казалась абсолютно настоящей.

— Для разрешения нашего казуса незаменим ваш опыт, а также привычка не тревожить пустяками его величество, — улыбнулся казначей мягко и значительно. — Видите ли… похоже, что мы сами их печатаем.

* * *

— Каким образом с государственного станка уже больше седмицы выходят фальшивые деньги? — Диего выговаривал очень тихо, но мастера Печатного двора покрылись мурашками до самых пят.

Субботний вечер цех встретил в полной комплектации: работу завершали девять мастеров, по три у каждого из денежных станков. Маленький учетчик запирал последнюю шкатулку свежих ассигнаций — во дворе уже томится конвой, готовый доставить их в Имперский банк на подпись. Волнениям повода не было — положенная сотня листов готова, даже отбраковать не пришлось нынче ни единого.

Довольные собою мастера нежно отирали с заморских станков капли черной туши, снимали бумажную пыль и предвкушали праздный день воскресный. На шорох смазанной тяжелой створки Трифон неглядя бросил «Уходим, не гони», когда осмыслил, что караульный не имеет к нижней двери доступа. Тереборщик любопытно обернулся и был поражен атакой сразу нескольких гневных очей.

Господина казначея здесь видели и прежде — Печатный двор подчинялся Имперскому банку. Двое оружных ловцов, очевидно, были из Земских. Жилистый старичок в черной форме имперского мага тоже знаком — в июне снимал отпечатки ладоней для чарования двери и числился, верно, за тем же Приказом. Новым был высокий господин в темном камзоле. Трифон занывшею опытной шеей почуял — трепки жди аккурат от него.

Первым, впрочем, приветил казначей с обычною внешнею лаской:

— Добрый вечер, усердные мои молодцы. Сегодня нас почтил гость — господин Алвини.

Он указал на высокого, подтверждая самые дурные предчувствия своих усердных молодцев. Главу Земского приказа могли не ведать в лицо, но уж имя его знал в Итирсисе всякий.

— Он имеет вам нечто сказать и желает услышать ответы, — продолжил казначей. — Диего Бернардович особенно ценит краткость и точность.

Мастера с ветошью в руках не успели даже перепуганно склониться, когда Диего принял слово и сходу задал свой немыслимый вопрос.

В подвале стало густо и тихо, точно под толщей воды.

— Как случилось, что из этого цеха выходят фальшивки? — раздельно повторил он.

Никто не рискнул и дышать, не то, что ответить. Учетчик зримо задрожал, не смея заново открыть свою шкатулку и приглядеться к линиям печати.

Старичок-маг в форме неторопливо двинулся вперед, обогнул со вниманием два станка и замер возле третьего.

— Этот, — указал он тонким неприятным голосом.

Трифон и Казимир при станке стали цвета своих ассигнаций. Старичок потянулся к медной пластине — именно ей штамповался узор, она же передавала бумаге и нужный чарованный код.

— Плата поддельная, — заверил он в общем безмолвии. — Грубая работа. Чары в рамку точно вплетал не я.

— Как она здесь оказалась? — вопрос магистра в точности совпал с неслышным стоном Трифона — тот почти удивился, откуда в его внутреннем голосе такая сталь.

Все три мастера не знали, где искать слова ответа. Лопотать о невиновности в застывшее лицо магистра — только сильнее гневить.

Диего и сам полагал, что причастные к подмене штампа здесь давно бы уже не трудились, однако, благодушничать не торопился. Согласно неохотной исповеди казначея, фальшивки отсюда летели в последние восемь дней. Качество промежуточных банковских проверок Диего комментировать не стал — за что и казначей ни словом не отметил, что ловцы магистра охраняют Печатный двор тоже весьма посредственно.

— Кто мог ее сюда принести? — Диего позволил мастерам сменить вектор мысли с рвущегося «это не я, господин, пощадите, трое детей и жена на сносях!» на что-то более полезное для следствия.

Мастера все равно никак не могли перестроиться.

— Не было здесь чужих! — блекло сказал, наконец, тереборщик Трифон.

— Совсем никого? — Диего поощрил его решимость легким снижением резкости. — С верхнего, книжного цеха никто не гостил?

— Ни полглазом! — по языкастым товарищам из книжного, конечно, порой скучали, но не в той степени, чтобы за них под расправу рваться. — Да и как бы ваши господа караульные пропустили?

С господами караульными у Диего еще будет беседа теплая, но прежде нужно исследовать цех.

— Может, новым печатником кто-то назвался?

— Дверь бы не пустила, — соображал Трифон, трясясь в коленах. — За всю ту седмицу кроме нас только и был маг из вашей поддержки.

— Врешь, собака! — презрительно отмел визгливый старичок. — Я в конце июля заряды обновил и больше не был.

— Не вы, господин, — Трифон оправдательно замахал руками. — Другой маг приходил, когда у нас чары на двери зависли.

Старичок удивленно вскинул белесую бровь, но раньше него загремел Диего.

— На двери сбивались чары? — переспросил он. — И вы не доложили об этом в Приказ?

— Как же не доложили? — вздрогнул Трифон в липком предчувствии лиха. — Тот офицер, маг ваш, сам обещал отчитаться. Он быстро здесь все починил…

Предугаданный ужас читался теперь на многих лицах в печатном цеху. Даже пришлые ловцы отчего-то нашли себя в чужой тарелке, а усердные печатники принялись молча творить молитвы.

— Какой офицер? — зыркнул желчный старик. — Я чаровал и пластины, и двери! В случае сбоя вы должны были уведомить меня через Приказ.

— Я и хотел! — жалко заверил Трифон в ответ. — Почти из ворот уже выскочил! А он сам навстречу — сигнал, мол, поступил от артефакта.

Цех снова стал похож на вязкий пруд. Внутренний Диего приложил свою незримую ладонь к лицу. То, что он подумал о печатниках, было совершенно непечатным.

— Сигнал?! — взвыл-возопил за него старичок. — Олухи! Потоки не передаются на такие расстояния! Эту технологию едва-едва прощупывают! Ничего подобного не встраивали в эту дверь!

Трифон вконец побелел и осип.

— Кто же тогда приходил?

Очевидного ответа его никто не удостоил. Личности ходившего не ведали, но то, что самозванец — дело ясное.

— И как он прознал, что дверь зависла? — вторил Казимир.

Этот вопрос был куда интересней.

Собранный вмиг, Диего шагнул мимо своих ловцов обратно к двери и рукой приказал всем замолкнуть. Даже лев-казначей соизволил послушаться мага — только смотрел, приподняв одну бровь. Магистр невидимо щупал поток на распахнутой двери почти две минуты.

— Наружу ничего не идет, — от станка подтвердил старичок, тоже напрягший магический слух.

Мрачный Диего еще погладил бронзовый