но не прибегает к этим знаниям больше никогда. Были случаи, когда сенонец сам, посредством собственной воли, без посторонней помощи избавлялся от одержимости. В таких случаях чародей всегда становился этим безжизненным чтецом мыслей. Мондов не так много по всему Сенону. Четыре в Зактарисе, по два в Октарисе и Финтарисе и один – в Зентерисе. И то последнего перевели из Зактариса, потому что на территории магов земли было меньше всего одержимых. И, как следствие, здесь не образовалось ни одного монда. Земли же огня были более благоприятны для того, чтобы там развивалось отступничество, ведь закта сильно граничит с сопна, и тот, кто практикует огненную магию, если не будет осторожен, незаметно для себя может перейти к саткарскому искусству.

Но помимо неосторожности сенонцы могут был подвержены влиянию пятой стихии по другой причине – рукописи Санума. Да, после того как все даруры были изведены из Сенона, исчез и Санум. Великий отступник больше не подвергал сомнению пути чародеев своим загадочным выбором зелёного или красного пламени. Однако ж он издал книгу, которая состояла из двух частей. Первая называлась «Мастери́т Саткаролу́» и рассказывала о том, как покорить силу красного пламени. Вторая называлась «Истоки истинного бессмертия» и была посвящена некромантии, второй силе, которую он всегда предлагал увидеть. Конечно, никто не заменит живое слово мастера пятой стихии, но и эти две книги, соединённые в одну, были достаточно успешны в том, чтобы совращать умы сенонец на неправильный путь. Несмотря на то, что это были просто рукописи, просто знания, изложенные на бумажных листах, об этих рукописях стали расползаться различные слухи, якобы эта книга живая и сама путешествует по Сенону в поисках слабых сердец. А потому сенонцы призывали друг друга к тому, чтобы они были внимательны к тому, что они берут в руки. Как бы этот предмет не превратился в проклятые рукописи, которые способны поработить разум, хватит лишь одного взгляда, брошенного на них. Эти знания, как хитроумный капкан, захлопнутся настолько стремительно, что никакая реакция не спасёт, так что из них невозможно будет выбраться. Особенно сильно этих рукописей боялись октары. А потому со временем к их порокам присоединилась ещё и паранойя. Так что сенонцы всегда с большой опаской относились к чтению каких-либо книг, боясь, как бы одна из них не оказалась капканом Санума, который сомкнется, стоит только разуму впустить в себя хотя бы одно слово оттуда. А, чтобы укрепить защиту ума, навулы побуждали всех укреплять свои магические знания. Чем больше в уме будет полезных мыслей, тем сильнее можно будет дать отпор саткарской ереси.

Страх перед одержимостью побуждал большинство сенонцев браться за укрепление своих магических сил. Те, кто был недостаточно укреплён в своей стихии, возвращались в урины, чтобы стать сильнее. Те, кто считал, что уже достиг всех возможных вершин в своей стихии, устремлялись в паломничество. Появлялось всё больше и больше тех, кто до конца развились во всех четырёх стихиях. Таковые считались сильными чародеями, уважаемыми членами общества. У них обычно брали советы в различных областях, они занимали более почётные положения, и все вокруг относились к ним по-особенному. Однако число их продолжало расти. А потому тех, кто познал все четыре сферы магии, становилось больше, чем тех, кто этого ещё не сделал. Рост шёл очень быстро, и в число уважаемых членов общества входили те, кто такого уважения были не достойны. Кто-то мог познать лишь азы во всех четырёх сферах, а после ходить с важным видом и ожидать к себе особого отношения. А потому, чтобы выявить истинных мастеров четырёх стихий и отсеять тех, кто такими лишь притворяется, было придумало Испытание.

Кольен находился ровно по середине Сенона и граничил сразу со всеми землями. Сначала это был просто красивый дворец в окружении прекрасных садов, фонтанов, жаровен и ветряных сфер. Но после того, как кольер и навулы утвердили Испытание, территория Кольена была расширена во много раз, чтобы там уместился полигон, на котором как раз-таки и проходил отбор сильнейших. Также был утверждён новый титул – та́лами, который как раз таки и обозначал приверженность к уважаемым членам общества. Теперь больше никто не мог рассчитывать на особое отношение к себе, пока не пройдёт это самое испытание и не получит титул талами. Сначала претендентов было настолько много, что за один сезон, который длился ровно 1 мисса́р или 26 хаво́ров, их не могли принять. Но на первом же испытании подавляющее большинство оказалось неподготовленным к этому. Пройти его смогли только лишь истинные мастера четырёх стихий. Но, что было самым удивительным, никаких разбирательств за этим не последовало. Все, кто не прошли это испытание, наглядно увидели, что они лишь обманывали себя, думая, будто бы они сильны. А потому кто-то просто смирялся с таким положением, а кто-то возвращался в урин, чтобы подготовить себя к испытанию, которое состоится ровно через алват. Те, кто проходили это испытание, утверждали своё положение в обществе и становились даже ещё более уважаемыми, чем были до этого, и нарекались талами. На время испытания все урины прекращают приём новых учеников.

И вот, Йимир в Зактарисе для того, чтобы познать последнюю стихию – огненную. После чего он, конечно же, изъявит желание пройти испытание, чтобы попытаться стать талами, властелином четырёх стихий, уважаемым сенонцем. И можно подумать, будто бы Йимир – уроженец Октариса, раз уж последняя стихия, которую он взялся развивать, была огнём. Но на самом деле нет. Йимир родом из Зентериса. И первое, что он познал, была именно магия земли. А вместе с этой магией он впитал в себя и характер, и культуру, и быт – в общем, всё, что связано с магами земли. Но почему же тогда последним был огонь, а не воздух? Просто так решил сам Йимир. Он дорожил своим культурным наследием. Он гордился тем, что не высокомерен, как воздушные чародеи, что не фанатичный, как водные, и не агрессивный, как зактары. Ему нравилось то, каким миролюбивым он был. И это куда главнее, чем его магические способности. Да, изучение магии меняет не только духовное состояние чародея, прибавляя к нему способности из той области, в которой он умудрён, но и его мышление. И вот как раз таки этот самый процесс воздействия на разум и был самым главным в понимании Йимира. В то время, как подавляющее большинство сенонцев гналось только лишь за силами, которая даёт их магия, совершенно не обращая внимания на то, как их магия меняет мышление, Йимир как раз таки ценил