— Снейп и Малфой лежат в холле...БУ-ГА-ГА..., — начал Пивз, прежде чем их нашла заместитель директора.

— СЕВЕРУС СНЕЙП! — закричала Минерва МакГонагалл при виде лежащих там голого студента и Снейпа.

Снейп спокойно шел из Большого зала к себе в кабинет, когда он услышал раздающиеся сверху крики. Он только и успел, что поднять голову и увидеть обрушившегося на него голого Драко Малфоя. Следующее что вспомнил пришедший в сознание Мастер Зелий, было то, как над ним кричала Минерва МакГонагалл. До конца не осознавая, что происходит, он опять сказал очень неуместную вещь.

— ДА В ЗАДНИЦУ ЭТО ВСЕ!

Только произнеся это, он понял, что Драко по-прежнему лежит на нем сверху. «Мне действительно надо исключить это выражение из своего словаря», — подумал он.

— Снейп и Малфой лежат в хол... — попытался снова начать Пивз.

— Немедленно прекратите так аморально себя вести, — сказала заместитель директора, вновь резко оборвав полтергейста.

— Позвольте узнать — что тут происходит? — осведомился идущий наверх Альбус Дамблдор.

— Похоже, что Северус и юный Малфой продолжают заниматься сексом, директор, — ответила МакГонагалл. — На этот раз, Альбус, я требую вас принять серьезные меры.

— Северус...Северус, — мягко сказал директор своему ручному Пожирателю Смерти, — ты знаешь, на этот раз у меня нет выбора. Я должен сделать то, что должен.

— Вы же не имеете в виду, что... — начал сальноволосый мастер зелий, — но...

— Мне жаль, Северус, — директор сделал глубокий вдох, прежде чем продолжить выполнение этой неприятной задачи. — На этот раз я должен тебя наказать, Северус. Мне неприятно это говорить, но всю следующую неделю, тебе не разрешается есть яблочный пирог. Надеюсь, это понятно. Минерва, уведомите эльфов.

Снейп опустил голову и усмехнулся.

— Да, директор.

— Но...но... — прошипела МакГонагалл. — Он собирался заняться сексом со студентом.

— И я наказал его за это.

— Но он даже не любит яблочный пирог! — воскликнула заместитель директора.

— Тогда соблюдение наказания не будет большой проблемой. Всем доброй ночи, — Дамблдор повернулся и направился в свой кабинет, оставляя позади себя взгляды, колеблющиеся от недоумения до веселья и полного отвращения. «Получилось немного резко, но Северус должен научиться контролировать эти побуждения» — подумал он.

Уход Драко из замка был обставлен по-тихому. Ни один студент не мог взглянуть на хорька без мыслей о нем и профессоре Снейпе, что помутняло их рассудки и вызывало приступы освобождения от пищи. Перед тем как он ушел, Миллисент пробралась в его комнату и заполнила его чемодан Канареечными помадками, Хвосторогими конфетками и Утиными Вкусняшками, любезно предоставленными близнецами.

Спустя несколько часов Малфой оказался в маленькой лодочке, пересекающей Северное море. Вскоре его поместили в камеру тетки.

— Белла. У нас для вас новый сосед. Здесь находится ваш племянник, чтобы разделить вашу камеру, — сказал начальник тюрьмы, открывая камеру и позволяя Драко с чемоданом войти внутрь.

Конечно же, перед приездом в тюрьму Драко пришлось сдать свою палочку.

Беллатриса с отвращением рассматривала своего племянника.

— Значит ты, дорогой, сын старушки Нарциссы?

— Да, — пробормотал Драко — ему не понравился сумасшедший блеск в глазах тети.

— Ну, и что же у тебя в чемодане? — спросила она.

— Вещи и одежда.

— Открой его, — потребовала она.

Когда он открыл его, она, первым делом увидела Канареечные помадки и, завопив — «КОНФЕТЫ!», схватила пригоршню и быстро запихнула себе в рот. Спустя несколько секунд она была большой желтой сумасшедшей канарейкой, а ей не понравилось быть канарейкой. К несчастью для Драко, бежать было некуда, и его долбили клювом следующие десять минут, пока Белла не облиняла и не превратилась обратно в человека. К сожалению, близнецы до сих пор не разобрались с проблемой линьки, и теперь Драко смотрел на свою голую тетю, которая провела последние тринадцать лет впроголодь и без каких-либо физических упражнений, не говоря уж о том, что на ней не было лифчика. Так что он мог увидеть ребра под тонкой кожей, нетренированное тело с грудью, свисающей до пояса. Он бросился к окну и выбросился из него.

К несчастью для Драко, начальник тюрьмы не видел никаких причин для замены одежды Беллатрис, и когда из окна дул холодный ветер Северного моря, тетя настаивала, что они должны делиться теплом своих тел, чтобы не замерзнуть ночью.

Глава 14.

Драко Малфою потребовалось много времени, чтобы заснуть первой ночью в Азкабане. Чувствовать рядом с собой обнаженное тело своей тети было ужасно, но тот факт, что она не чистила свои зубы тринадцать лет, делало ситуацию просто невыносимой. Когда он, наконец, заснул, ему приснился один из лучших эротических снов, который у него когда-либо был. Его нареченная Панси Паркинсон была голая и переплелась с ним телами. Ощущение того, что она рядом, опьяняло. Он давно мечтал о такой возможности, но Панси никогда не позволяла ему прикоснуться к ее телу. Пока Драко снова и снова ласкал ее тело, он вспомнил ночной кошмар, который приснился ему перед этим — как весь школьный год в Хогвартсе его поджигали, затаптывали, игнорировали и, наконец, выпроводили в Азкабан. Он тяжело вздохнул, и его глаза открылись. Понадобились несколько секунд, прежде чем вещи вокруг стали четкими. «Почему тут решетки...» — его глаза широко открылись, когда он понял, что его кошмар реален. Затем он посмотрел вниз и понял, что он держит в руке грудь своей тети, а она во сне положила руку ему на штаны и крепко его там схватила.

«ААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА»

Беллатрис Лестрейндж снился прекрасный сон. Прошло очень много времени с тех пор, как она спала со своим мужем. Тот факт, что она была заперта в Азкабане с дементорами, которые крадут все счастливые воспоминания, также не помогал ей разобраться с ее возникающими потребностями. Физические потребности в сочетании с недостаточной силой мышления для того, чтобы справиться с этими нуждами, сделали ведьму весьма неудовлетворенной и безумной. Но сон был таким реальным. Она была рядом со своим мужем и знала, что ее потребности наконец-то будут удовлетворены. Вскоре после того как она потянулась за достоинством своего мужа и удивилась, почему оно уменьшилось, она проснулась от раздирающего уши крика.

Когда Беллатрис открыла глаза, то обнаружила своего племянника, отчаянно пытающегося встать с кровати и продолжавшего кричать. К несчастью для Драко, ее рука все еще крепко сжимала его