необходимое и отправили в замок. Приставишь к телегам четырех людей. Наших людей. Не гармандцев. Лошадей нет, так что им придется катить фургоны самим. Это будет долго, но все же лучше чем ничего… А мы пойдем вверх по течению. До холмов не больше трех лиг, так что в худшем случае мы доберемся туда чуть позднее полудня. Дальше пойдем вдоль гряды. Алдия будет корректировать маршрут. Если все получится, нагоним остальных еще на полпути.

— Дерьмо… — Чуть слышно прошептал себе под нос старый вояка… И покачав головой ссутулил плечи. — Как прикажете господин.

— Пойду проверю, как там мои люди. — Выделив интонацией слово «мои» внезапно подхватив сумку Алдия вскочив со скамьи двинулся к выходу. — Уже далеко за полночь, а мне хотелось бы хоть чуть-чуть поспать. Сегодня, я снова осушил свой резерв…

— Ступай. — Как можно более небрежно кинул Август.

— Я, пожалуй, тоже пойду, господин, — пробурчал Гаррис и с кряхтением поднялся с поставленного в углу кривобокого стула. — Стража вокруг выставлена, место мы вам, борода Гарриса дернулась в сторону стоящей у печи, приобретенной юношей как раз для подобных случаев, раскладной походной кровати, — готово… Свечи, взгляд латника упал на целую груду лежащих у края разложенной на столе карты, разномастных огарков, — хоть всю ночь жгите… Но, может все таки лучше в шатре? Парни его махом поставят.

— Хватит вести себя как наседка, Гаррис, — чувствуя как на него наваливается непреодолимая усталость, произнес цу Вернсром. — Мне и здесь неплохо.

— Как прикажете, господин. — Вздохнул здоровяк и шагнув к выходу неожиданно остановился на пороге. — И это, господин. Не волнуйтесь. Когда первый бой у всех так. Любой растеряется. Некоторые даже оружие бросают да бегут. Орут как резанные или штаны пачкают. Но вы-то выдержали. А потом, как хладнокровно держались? Ходили, смотрели, обдумывали… Ребята-то раньше вас, если честно, так… — Смешавшийся на середине фразы бородач виновато развел руками. — Богатеньким молокососом, что решил за папенькины денежки да связи собственный замок построить, считали, а теперь зауважали… Говорят, что господин хоть и молод, да вон какой рассудительный и боевитый, только когда подвал с телами увидел блеванул. И это, господин… Может все-таки выкупим контракт? Нам бы такие молодцы, как Сив и Ллейдер…

«Заткнись, заткнись, заткнись, просто заткнись, болван!»

— Пошел вон… — Скрипнул зубами чувствуя как начинают гореть его уши Август.

— Я… — Лицо здоровяка приняло донельзя обиженное выражение. — Как вам будет угодно господин… — Латник согнулся в подчеркнуто глубоком поклоне. Дверь избы чуть слышно скрипнула.

— Дрянь. Процедил цу Вернстром и с размаху впечатал ладонь в столешницу. Дрянь, дрянь, дрянь… Дерьмо. Боль немного протрезвила, юношу но легче от этого не стало. Ушибленная рука болела, в хижине воняло плесенью. А еще, Августу было страшно.

[1] Скорее всего Сив имеет в виду крепкую полынную настойку.

[2] Смерть.

[3] Оберег.

[4] Священнослужитель.

[5] Изгой, бандит.

[6] Воин входящий в отряд.

[7] Подавитель разума.

Инструменты, что мы выбираем

— Ай! — Зацепившийся за скрытый под густым слоем листьев папоротника корень, Алдия, взмахнув руками так, будто собрался взлететь, покачнулся и завалился бы на спину, не поддержи его под локоть узкая, бледная ладонь стрелка.

Губы Ллейдера разошлись в широкой, неискренней улыбке.

— Изволили запнуться, мой добрейший господин? Не ушиблись? Осторожней надо быть, осторожней, скажу я вам, если позволите. Под иглицами да папоротниками корней да камней почти всегда полно, если упасть, головой тюкнуться легче легкого. — Затараторил стрелок словно попавшая в ураганный ветер детская игрушка-трещотка. — Вот был у меня друг, Хоробырымашер звали, из потомственных ковалей родом. Здоровый был, ну чисто бык, на задние ноги вставший, гвозди каленые пальцами плющил. Я с ним во время северной кампании познакомился. Когда десятником арбалетчиков служил. Ну да, я стрелком, а он с двуручником ходил, копья отжимал да строй проламывал. Доппельзондер, как это кантонцы называют. Авангард. Все время в первом ряду. Силищи у него было… Тележное колесо мог на сто шагов метнуть. Не вру. Впрочем я об этом уже говорил. — Арбалетчик на мгновение примолк и задумчиво закатил глаза. — Так о чем это бишь я… Так вот. В битве сами знаете, как бывает, и топорами его колотили, и мечами тыкали и ножами резали, все с него как с гуся вода. А вот однажды, на привале, играли мы с ним в кости, вино пили да и решил он отлить отойти, споткнулся о корень и ударился головой о дерево. Не сильно вроде ударился, даже лоб не расшиб, а сам лежит и не двигается. Ну мы с парнями подходим, а он уже и не дышит. Вот так. — Сделав страшные глаза магут отпустив локоть волшебника развел руками. — Так что вы уж, добрый мой господин, поаккуратней.

— Ллейдер, будь любезен верни мне кошелек. — Безразлично протянул, видимо, совершенно не впечатлившийся рассказом арбалетчика, Алдия и оправив полы туники, выжидающе протянул руку по направлению к стрелку. — Когда следующий раз, попробуешь меня обокрасть, вспомни, что я могу сделать так, что у тебя пальцы отгнивать начнут. По одному. Медленно.

— Зачем пальцы? — Испуганно пискнул магут. — Я же пошутил, господин. Просто пошутил. Это я же так, для тренировки навыка, и часа бы не прошло, как я вам его бы обратно подбросил… — Со вздохом вытащив из складок плаща довольно увесистый, раздутый от солидно звякнувшего содержимого кожаный мешочек, арбалетчик горестно скривившись вложил его в протянутую руку мага. — Не надо, пальцы господин, я ведь действительно не со зла…

— Эта болезнь называется клептоманией. И проявляется у каждого пятого представителя твоей народности. Врожденная патология. Особенности строения крови. Я знаю, что тебе наверняка сложно сдерживаться, друг мой, но будем считать, что я тебя предупредил. — Почти ласково улыбнулся Алдия и пристукнув посохом повесил кошель обратно на пояс. — И, кстати, спасибо, что не дал мне упасть.

— Не за что господин. — С явным облегчением выдохнул Ллейдер. — Истинно не за что. А это, что… Правда болезнь? А я думал, что это так только церковники говорят, мол порченная кровь у моего народа… Э-э-э… Господин маг… — Стрелок замялся и отвел взгляд. — Если это болезнь. — Значит, это лечится? Потому как если лечится, то я бы что угодно отдал только бы…

— Заткнись, — громко буркнула тяжеловесно топающая впереди Сив и нырнув под зависший в локте над густым папоротниковым ковром, так и не коснувшийся земли, застрявший в густом подлеске густо поросший лишайником полусгнивший ствол, невесть откуда взявшейся посреди соснового леса березы, призывно махнула рукой. — Слишком много говоришь. Идемте, а то скоро стемнеет.

В словах великанши была доля правды.