— делов-то! — вложить эту мысль в голову императора Максимилиана, которого Алессан видел раза два в жизни издали.

Это уже весьма напоминало план. Лис ободрился и запустил над головой карусель зеленых виноградин — это олицетворяло ярмарку невест.

Кто из леди Ладии или ближайших соседей подойдет на роль завидной жены капитана Терини? Вглядываясь в «лики» претенденток, Алессан признал: для организации заочного отбора ему нужна правая рука — деятельная и непременно женская.

Жаль, но неудержимая Виола совсем не владеет раскладом сил. Требуется тот, кто учил хотя бы родословную всех местных аристократок, а лучше — заморских принцесс.

Эфросина? Грация знает свет и демонстрирует очевидные задатки свахи. Прежде всего надобно завербовать ее саму. Последняя встреча обернулась почти скандалом, но пусть она попробует устоять перед искусом стать благодетельницей леиной судьбы!

Алессан запустил карусель виноградин в обратную сторону. «Невесты» немного столкнулись, но выровнялись и чинно продолжили круг.

План готов — и все решаемо! Лея непременно будет с ним! Отчего же до сих пор так кисло?

Алессан выхватил одну из наименее переспективных «невест» и задумчиво сжевал, не ощущая вкуса.

«Лея вместе со всеми думала, что я подлец.»

Вот оно, самый прогорклый итог.

Лея, знавшая Лиса как никто, поверила слухам. Не сочти она его мерзавцем — нашла бы способ увильнуть от юлиева сватовства. Теперь газеты ей откроют правду, пояснять ничего не придется, но — разве он заслуживал ее сомнений?

— Алессан Диегович, к вам господин и леди, — от арки за затылком Лиса донесся нерешительный доклад. — Какие будут указания?

— В пропасть, — прозвучали указания.

Гостей еще не доставало! — и ведь повалят рекой, героя чествовать.

Алессан поймал вторую виноградину, раздавил во рту и вспомнил, что его могут вызвать к отцу.

— Кто там? — смягчился он, поскольку удаления шагов не слышал.

— Карнелисами назвались.

Ах, эти гости. Дело иное.

— Впусти.

Даже зная, что войдет молодая леди, Алессан не только не велел подать камзол, но и совсем бесцеремонно не поднялся от кушетки. Карнелисы давно наблюдали его трудности, при этом до сих пор держали при себе и ценные советы, и унизительную жалость. Пожалуй, только их он и готов увидеть без потуги надевать лицо — более уже друзья, чем просто коллеги, они прекрасно его поймут.

— Вы сошли с ума?? — понимающий виолин голос прозвенел как летний гром.

— Утра добрым не назову, но вам рад, — не обернувшись, ответил ей Лис.

— Шли проведать, хотя и не думали, что застанем вас, — деликатно вступил Себастьян, но сестра перебила его, продолжая в полном ужасе:

— Почему вы еще не у Леи?

— Разве мне назначено? Извиняться не за что — вы лучше других знаете, почему я пропустил ее праздник, — Лис трагически тронул порез на лице. — А поздравлять не в настроении.

Гости приблизились, попавши, наконец, под его обзор. Виола оглянулась на поверженный столик, осмотрела мятые газеты и нахмурилась.

— Вы читали?

— Перескажите мне самое романтичное, — поморщился Лис, бросая в рот очередную виноградину.

Виола прищурилась.

— Извольте, — она вдруг нашла себя в той же роли, что сам Алессан исполнял у фонтана после конкурса. — Его высочество был статен и очень хорош в своем мундире. Гости умилились будущей паре, хотя он еще только вошел. Юная леди Астер подплыла к нему хозяйкой и ужасно смело, без кокетства, протянула свою кисть…

Алессан подумал, что с чувством такта Виолы придется что-то делать — она всерьез взялась порадовать его деталями?

— Ах, какая сцена! — продолжила петь барышня, поднимая глаза к потолку. — Его высочество умеет хранить лицо, но ему было непросто, когда он с триумфом склонился к леиной руке… и обрел под самым носом ваших гербовых дельфинов.

Алессан взвился с кушетки, рассыпая виноград.

— Мой браслет? — спросил октавою выше обычного тона и откашлялся. — Тот самый, грошовый, да еще с деревянной пуговицей посередине? И Лея украсилась им на свои именины?

Он потоком притянул ближайшую газету.

«Бунтарка готовится к свадьбе: давнее предложение дома Алвини принято в свойственной Лее Астер неожиданной манере. Несмотря на вопиющую дерзость жениха, презревшего ее прием, хозяйка именно в этот день появляется среди гостей со странным, но красноречивым украшением…»

О, непредсказуемая Лея, воинственное пламя под колючим льдом!

Прилюдно объявила о согласии стать женой мерзавца, которого только что обвинили в чудовищном ее оскорблении! Бросила вызов слухам, демонстративно лишила себя другой завидной партии — а он лежит в картинной тоске, как будто игнорируя заступницу и продолжая унижать!

— Она доверилась вам, никого не слушая, — подмаслила довольная Виола. — Его высочество был обезоружен ранее, чем начал говорить. Наша Лея — умница!

— Моя Лея — умница, — сверкнул Алессан очами. — Моя!

Хотя бы теперь нареченная знает, почему он не явился? Вдруг еще мечется наедине с собой, ломает руки, жалеет о пылкой выходке?

Теряя остатки вежливости, Алессан умчался в гардеробную мимо гостей.

* * *

Лея уже ненавидела это окно.

Три часа она маялась по своей гостиной: то в удобном кресле, то на краю софы, то у столика с остывшим чаем, который обзавелся годовыми кольцами — но более всего ковер теперь лоснился у проклятого окна, смотрящего на улицу.

Неужели он посмеет не прийти?

Батюшка утром был с новостями о вчерашней баталии юного Алвини. Влетел, снося стулья, обнимал и гордился прозорливым упорством дочери. Да, она отлично знала Лиса, и не собиралась ломать свою судьбу из-за одного только светского шепота. Хотя это было так страшно!

До сих пор у Леи Астер перехватывало дух от собственной дерзости на вчерашнем вечере. Сунуть его высочеству в лицо геральдическое олицетворение соперника! Гости, завидев браслет на взлетевшей руке, ахнули непритворно.

Юлий тогда очень медленно поднял глаза. Видел, должно быть, как ее трясет, но улыбнулся одним уголком и прошептал:

— Дай вам Бог не пожалеть, Лея Сальвадоровна. Он вас не стоит.

— Я и сама изрядная чудачка, — сумела ответить хозяйка. — У нас с ним общий путь, хотя бы и по бездорожью.

Юлий пожал ее пальцы, еще раз коснулся их губами и, наконец, отпустил.

Истинный «высочество»! Оставшийся вечер он был безупречно учтив — Лея же едва дождалась, когда за последним гостем затворится дверь.

Однако, прошла бесконечная ночь, прозрачный осенний восход, сам день уже подбирася к обеду — жених, победитель шпионов, не явился и не писал к ней.

Не мог же он с весны пускать ей пыль в глаза и добиваться лишь капитуляции, чтобы презрительно бросить добытое согласие обратно ей в лицо? Лис хитрец, но не проходимец!

Лея замерла под картиной с маками, не замечая, что почти уже уткнулась