в стену лбом. Быстрые шаги за спиною заставили вздрогнуть. Торопливый лакей не поспел за знакомой уверенной поступью, поэтому пришелец драматично доложился сам:

— К вам Алессан Алвини. Изволите принять?

Лея выпрямилась как только могла.

— Изволю, — она обернулась, сложив за спиною руки.

Опоздавший лакей понятливо скрылся. Алессан сделал еще два шага и застыл. Лея была зачем-то наряжена в платье, которое красило ее еще больше других, но даже не улыбнулась приходу кавалера, лишь мельком посмотрела на его брутальные царапины (нарочно ведь не залечил, герой!) и с напряжением уставилась в глаза.

— Вы вчера удивили весь город, — сказал он в дурацкой попытке шутить.

— Значительно менее вас, — вернула Лея.

Молчание грозило снова затянуться. Лис шагнул еще вперед.

— Вы не поверили слухам, правда? — спросил он. — Знаете, что мне нужна только вы?

— Я не настолько наивна, — Лея, не ведая зачем, одарила привычным холодом.

— Что вы хотите сказать? — удивился Лис.

— Я вовсе не убеждена, что вы верны назначенному браку, — ровно пояснила невеста. — Но совершенно точно вы верны себе.

Лицо молодого мага слегка окаменело.

— Как это меня спасло? — осведомился он.

— Я знала, что вы не сдались бы, — ответила Лея. — Вам нужно мое согласие хотя бы для собственного удовлетворения. Вы не оставили бы меня с его высочеством в тот вечер, не будь причина по меньшей мере имперской важности. И вы не подарили бы леди Элене белых роз.

«Дивное взаимопонимание будущих супругов», — отметил едкий внутренний Лис.

— Вы не поверили в оскорбление, — сказал он вслух. — Повод ли это давать мне согласие?

— Я не для того бежала от одного навязанного брака, чтобы в другой попасться хитростью.

— Так это лишь ход? — вскинул брови Лис. — Потому что отказать мне снова будет проще, чем его высочеству?

Лея едва заметно пожала плечиком, проплыла к высокому окну и отвернулась. Светская выдержка могла сыграть с ней злую шутку. Алессан искривил уже злую губу, но взгляд его пал на ее запястье.

Браслет с дельфинами, его двусмысленный подарок, был на ней — хотя все зрители спектакля разошлись еще вчера.

«Что у вас на уме, моя нареченная?»

Алессан вертелся вокруг нее столько месяцев, но так и не сумел это понять. Осталось последнее, самое отчаянное, леденящее душу средство — спросить ее об этом!

Долгую половину минуты он собирал свое мужество.

— Я не буду лгать, что не смогу без вас жить, — порадовал он. — Все в столице знают, что смогу, и куда как ярко!

Лея не дрогнула, оставшись в гордом своем покое.

— Но я буду несчастлив, Лея, если вас не окажется рядом со мной в дни забот, в дни тоски, в дни триумфов, — продолжил маг, — и если ваши печали и победы вы тоже не разделите со мною первым.

Алессан обнаружил, что его тянет зажмуриться от нашедшего смятения. Говорить о себе он всегда умел, но говорить о себе настоящем оказалось испытанием невыразимым — распахнутая дверь была такой манящей, а девицына прямая спина дарила чудный повод оскорбиться и бежать.

…И когда они окончательно запутаются — явится еще кто-нибудь решительный и заберет у него самое трепетное: редкие леины взгляды, тепло подаваемой иногда руки, даже ее неравнодушный укор!

Леди Астер вчера достало храбрости надеть браслет прилюдно — так неужто он, дерзкий Лис, теперь отступится наедине с девицей?

— Это то, что зовут любовью? — досказал он трудно и негромко. — Поверите ли вы, что я люблю вас?

Лея уронила личико в ладони.

Плачет? От радости? Или смеется над ним?

Алессан ждал, непроизвольно сжавши зубы. Ладно, не хочет его поддержать — придется идти до конца.

— Вы выйдете за меня, леди Лея? Без шантажа, давления родни, чужих интриг — вы станете моей женой?

Что-то изменилась в голосе за спиной, и Лея обернулась, все также глядя сквозь прижатые к лицу ладони.

Алессан с тяжелым дыханием стоял позади нее на коленях и следил за дрожащими пальцами, что прятали огонь на ее щеках.

Лея прикусила губу, сделала несколько убийственно долгих шагов и протянула ему правую руку. Лис поймал ее и прижался к ней горячим лбом.

— Отвечайте мне прямо, невозможная вы гордячка, — настойчиво прошептал он.

— Стану, о смиреннейший из магов, — Лея трудно улыбнулась, опуская от лица вторую руку. — Кто нас вытерпит еще, кроме друг друга?

Алессан замер еще на три громких удара сердца и поднялся, оказавшись как-то очень рядом.

— Нет уж, я слишком себя ценю, чтобы после всего жениться ради вашего надменного терпения, — заявил он, мало помалу обретая привычный кураж. — Теперь вы нужна мне вся целиком! Признавайтесь: любите вы меня зачем-нибудь — столь же бессмысленно, неисцелимо, глупо?

Он храбрился, но смотрел на девицу в зорком напряжении, все еще держа одну ее руку в своей между их сердцами.

Хитрец! Сам объяснился только в спину. Лея тоже была не промах — увернулась от этих глаз, положивши голову на магово плечо.

— Люблю… зачем-нибудь, — повинилась она ему куда-то в шею, пахнущую имбирем и кедром, — бессовестный вы Лис.

Что ему осталось после такого приглашения? Алессан обжег недосягаемый стан Леи своей ладонью и сей же миг поцеловал невесту.

Комната вся как-то завертелась вокруг них. На несколько секунд Лея позволила себе забыться, но отстранилась куда раньше, чем оба осмелились поверить этой новой данности. Гостиная еще качнулась раз-другой, и интерьеры заняли положенное место — Лея нашла это даже странным. Своевольный Лис только что бросил свою гордость к ее ногам! Соратник всех детских проказ — возмужал и целовал ее саму совсем по-взрослому! Как может быть, что после этого ничуть не изменился мир?

Девица ощутила новый жар в щеках и предпочла опять дышать в ключицу Лиса. Нужно еще привыкнуть быть так близко и легко.

Алессан млел и не тревожил невесту, однако, руку к ее талии на всякий случай приложил плотнее — что беглянке нынче в голову взбредет? Не испугалась бы грохочущего боя в глубине его груди.

Чуть подождав, он осторожно заявил ей в ухо:

— У меня есть один важный вопрос.

Шеей он почувствовал, что Лея поморгала.

— Что же вы хотите от меня еще?

Лис улыбнулся — уже смело и довольно.

— Газеты вернули мое доброе имя, — напомнил он, — но помолвка, согласитесь, вышла странной.

На коже дрогнули теперь и брови Леи: будто в их отношениях что-нибудь не было странным!

— Я преклоняюсь перед тем, как феерично объявили вы свое согласие! Теперь мне подобает столь же ярко подтвердить союз, — продолжил он. — Знаю, к дарам вы равнодушны, но мы не можем разочаровать весь свет.