— Ах, да, конечно… Извини. Просто я так переволновался.

— Ничего страшного, Рэй — улыбнулась девушка. — Мне право жаль, что я дала тебе повод для волнения. Давай сделаем всё в наших силах, чтобы не доставлять друг другу такое неудовольствие. Будем всегда честны и готовы поддержать один другого словом или делом. Чтобы никогда больше не бояться обращаться друг к другу по любым вопросам и не робеть. Разве не для этого, в конечном итоге, люди вступают в брак?

— Да, да, вы правы! — согласился Рэй. — То есть, ты права, Паландора. Так и поступим. Я люблю тебя, — добавил он, чуть понизив голос и покраснев, но всё же произнёс это довольно чётко.

— Я тоже тебя люблю, — с улыбкой ответила Паландора, мысленно смахнув пот со лба. Уфф, с этим вопросом разобрались. Наконец-то.

Позднее, конечно, они обсудили подробнее их (относительно) спонтанное решение. У них был для этого целый вечер, пустынное побережье, коралловый отблеск заката на щеках, глянцевых от слёз счастья: когда оба истинно осознали, что произошло между ними, эмоции захлестнули их целиком. У них был привольный шум моря и ночной бриз, был цокот кузнечиков и огоньки светлячков. Были медовые оладьи из терема Иволги, клубничный морс и щепотка сахарной пудры. И целая жизнь впереди.

Глава 19

А когда ночь накрыла одинокий остров своим вельветовым крылом, оба, как и договорились, заночевали в пещере — с тем, чтобы с первыми лучами солнца поспешить каждый к себе, разнести благую весть родным. Закутались в плащи, разложили попоны с расседланных лошадей и устроили себе уютное гнездо. Не слишком утончённое по меркам истинных господ, не слишком комфортное, но глубина их чувства и юношеский задор делали их непритязательными. Пожелали друг другу спокойной ночи и долго ещё не могли заснуть, каждый сам по себе вновь и вновь переживая волнительные события минувшего дня.

Посреди ночи прикорнувшая было Паландора услышала звонкий смех и шелест воды. Она поднялась и огляделась по сторонам. Сквозь расщелину была видна румяная селина в желтоватой дымке. Звёзды тихо мерцали и не выдавали источник шума. Рэй тихо посапывал, завернувшись в плащ с головой.

Девушка направилась на звук. Она двигалась наощупь в сизом полумраке. Чуть не споткнулась о сталагмит и оцарапала ладонь о шершавый камень. Плеск воды приближался, и она устремилась в длинную низкую галерею. Дорога пошла под уклон, стены и пол увлажнились: сквозь камень сочилась вода. Коридор стал у́же, превратился в почти отвесный лаз. Паландора, не зная, как быть, опустилась на колени и поскользнулась на гладком и влажном граните, полетела вперёд ногами, хватая пальцами чёрную пустоту. Изодрала в клочья юбку и, уже намереваясь закричать, вылетела из лаза, как пробка из бутылки, и с громогласным плеском шлёпнулась в воду. Здесь было гораздо темнее, чем в верхнем гроте, Паландора не знала, что в мире может наступить такая темнота. Но эта вода… Вода была мягкой и невесомой, как газовая накидка, как щёки младенца, как крем на пирожном. Она обволакивала её тёплым ласковым облаком, пуховым одеялом, в которое заботливо кутает мать малыша. И, пока она прислушивалась к этим ощущениям, вновь раздался озорной смех.

— Да кто там такой смеётся?! — воскликнула она, нырнув и слепо озираясь вокруг. Желание вывести озорника на чистую воду было столь сильно, что Паландора представила, как тьма отступает и ей удаётся, наконец, разглядеть, куда она попала. Едва она так подумала, как из глубины, в самом деле, забрезжил слабый голубой свет. Он разливался и становился всё ярче и, наконец, занял собой всё пространство. Паландора вынырнула на поверхность и обнаружила себя в подземном гроте, чьи сводчатые стены и потолок были покрыты розоватыми кристаллами, напоминающими узорчатые пальмовые листья, а сам он был целиком заполнен водой и совершенно пуст.

Кто же тогда смеялся? И откуда сюда проникал этот свет?

Паландора попыталась нащупать пятками дно, но подземное озеро оказалось глубоким. Очень глубоким, в чём она убедилась, снова нырнув. А также пустым, тёплым, с рассыпчатым каменистым дном; его вода оставляла во рту привкус йода. Но вот в глубине что-то зашевелилось, пошло пузырями и устремилось к поверхности. То ли это нечто было не разглядеть в толще воды и пузырей, то ли оно попросту не имело тела. Зато обладало голосом — звонким и чистым, как пение арфы.

— Умора, вот это умора! Имо свалилась в озеро!

— И что теперь? — спросила Паландора, слегка рассердившись. В конце концов, кем бы ни было это существо, ему не пристало смеяться над кианой.

— И теперь она не сможет вернуться обратно и останется здесь! — ответил кристальный голосок и вдруг сдавленно ойкнул: — Ты что, слышишь меня?

— Конечно слышу. И была бы очень признательна, если бы могла тебя ещё и видеть.

— Ну надо же! — удивилась невидимка. — Имо, которая слышит тиани. Они существуют!

«Так вот, значит, кто ты», — подумала Паландора. Выходит, она не ошиблась: тиани здесь, всё-таки, попадались.

— Обычно из вашей братии никто меня не слышит. Никто со мной не говорит. Все барахтаются в воде, сходят с ума от темноты и одиночества. А потом засыпают. Но таких было немного: всего двое. Ты — третья. И ты совершенно другая. Не испугалась. Зажгла здесь свет. И вот уже несколько минут остаёшься под водой, с головой, но не засыпаешь. Прежние так не могли.

Паландора открыла рот в недоумении. Что значит, она зажгла свет?

— Ну не я же! Мне свет не нужен вообще. А имо без него теряются.

Паландора внимательно осмотрелась по сторонам. Проплыла несколько метров вперёд, нырнула ещё глубже. Невидимка не соврала: голубой свет, который окутал пещеру, перемещался вместе с ней и как будто исходил от неё самой — от её ладоней и пальцев, от ступней, от самой груди.

— Почему я не вижу тебя? — спросила она у своей собеседницы. — Ты от меня прячешься?

— Вот ещё! Просто я не выбрала форму. У меня нет тела, поскольку я не чувствую в нём необходимости.

— Как это?

— А вот так. Скажи, почему у тебя нет плавников, как у рыбы?

— Плавников? — переспросила девушка. — Для чего они мне нужны? Я ведь не живу под водой.

— Вот и мне ни к чему тело. Я существую, обитаю в моём подземном озере — и этого достаточно. Но, если тебе так будет удобнее, я могу подобрать себе образ. Хочешь, чтобы я была похожа на сталактит?