ведь для тебя стараюсь. Мы в любом случае скажем, что это была твоя инициатива, и все переговоры вести будешь ты.

Рэдмунд шумно вздохнул и тяжело опустил руки, которые повисли плетьми.

— Я смотрю, от тебя не так просто отделаться. Как хочешь, сестрёнка. У тебя был шанс отпраздновать со всеми Листопад в Рэди-Калусе, выпить виктонской клюквенной шипучки, пожечь костры из сухих листьев и щёлкать с ребятами каштаны, но ты сама выбрала деловую скуку.

— Если для тебя это скука, тяжело тебе будет в статусе герда, — ответила сестра.

Сейчас её слова звенели в ушах. Минуту назад Рэдмунд хандрил, прислонившись к фонтану и, окунув в него руку, рассеянно шлёпал по воде. От шипучки, костров и каштанов он сам бы ох как не отказался. Съездили бы с Налу и Агрисом к истоку Торфяновки, устроили пикник. Вместо этого он был вынужден мотаться вдоль всего восточного притока Заюры, толковать с мэром Вентура о зимних квартирах для строителей, знакомить каменщиков с объёмом работ и делать вид, что внимает наставлениям Феруиз. Только осознание того факта, что сестра действует в его интересах, удерживало его от желания ей нагрубить.

«Вот что, — подумал он, в очередной раз зачерпнув пригоршню воды из фонтана, — найду-ка я себе после вступления в должность толкового помощника. Пусть он сам носится с высунутым языком и согласует проекты. Если мне придется так плотно иметь дело с этим людом и объяснять ему очевидные истины, постоянно натыкаясь на непонимание, я не смогу удержать себя в руках».

Сестра ткнула его локтем в бок.

— Выпрямись и оботри руку. Гердина приехала.

«Последний рывок», — мысленно вздохнул Рэдмунд, уговаривая сам себя.

И вскоре обратился к киане с вышколенной улыбкой, произнёс заготовленное загодя приветствие.

— Ну надо же, какой сюрприз, — удивилась почтенная Вилла. — Юные господа, что привело вас в столь светлый день в Озаланду?

— Что… Или кто, — многозначительно заметил Рэдмунд, стараясь не рассмеяться. Феруиз снова незаметно ткнула его в бок, и он пожалел о своём рвении взять переговоры на себя. Потом собрался с мыслями и в двух словах поведал о том, что подготовка к постройке водяных мельниц у верхнего притока Заюры завершена их совместными усилиями — и в первый галвэйдегор абалтора 840 года (ишь как официально!) бригады приступят к работе.

— Это было непросто, — подытожил он, — но мы справились.

Рэдмунд поклонился и умолк. Пусть лучше сестра расскажет подробности со своей точки зрения. Иначе он наговорит такого… Его подмывало сказать, что мэр Вентура — редкая скотина и оппортунист, сродни телеге, что не поедет, пока её хорошенько не смазать; что каменотёсы их местные своё дело, вроде как, знают, но во всём остальном сказочно бестолковы: им лишь бы хлопать ушами и ждать указаний по любым, даже самым пустяковым вопросам; что пока согласуешь простейшие сроки, тронешься наспех умом: одни настаивают, что не приступят к работе, пока не разгрузят всю партию леса, другие — что не расчистят площадку, не выяснив предварительно и досконально, к которому сроку им требуется окончить работу: чем раньше, тем лучше — для них не ответ. Третьи… нет, этих третьих добро бы самих утопить в Заюре и перемолоть в муку. Но вместо этого Рэдмунд торжественно молчал, изредка кивая и раздувая щёки, а Феруиз деловито отчитывалась об успехах, тасовала документы с ловкостью заядлой картёжницы и была на удивление беспристрастна. Она заверила киану, что бригада в самом деле приступит к работе уже в этот галвэйдегор — если, конечно, достопочтенная хозяйка региона не имеет ничего против. Киана Вилла слушала докладчиков внимательно и думала свою думу. Мельницы её волновали не сильно: это был не горящий проект, и она спокойно могла им заняться сама в грядущем году. Куда важнее ей было увидеть, как с ним справится её подопечная — но та, похоже, себя превзошла, причём отнюдь не в положительном смысле. Переадресовала свою задачу администрации Рэди-Калуса и была такова. Видимо, вообразила, что ей и впредь будет сходить это с рук. Что у Рэдклов нет больше забот, кроме как заниматься её обязанностями. Она сдержанно поблагодарила юных кианов за труд и рассыпалась в извинениях за Паландору.

— Что вы, никаких проблем. Обращайтесь, — ответил Рэдмунд, и Феруиз пожалела, что не успела вовремя его пнуть, чтобы остудить его развязный тон.

— Мой брат желает сказать, что мы всегда будем рады предложить вам свою помощь — разумеется, если в этом возникнет необходимость, — пояснила она.

— Именно так. И поэтому, в знак нашего добросердечного расположения, мы желаем преподнести вам в дар рукавные фильтры для ваших новых мельниц. Мы уже заказали их в Виттенгру. Осталось дело за малым: дождаться их прибытия и установки. А также мы дарим вам кое-что лично от нас.

Рэдмунд хлопнул в ладоши, и в кабинет, в который они ненавязчиво переместились во время доклада Феруиз, вошёл Фанас, разодетый в эскатонские национальные белые льняные штаны и косоворотку с широким поясом, расшитые затейливыми узорами из чёрных, оранжевых, жёлтых и красных ниток. Он горделиво подбоченился, прекрасно зная, что в таком наряде он — парень хоть куда, а на свободной руке его покоился поднос с большим глазированным пряником в форме водяной мельницы. Фанас нехотя оторвал от него взгляд: одному ему было известно, каких усилий ему стоило путешествовать сегодня весь день бок о бок с этим пряником и так и не откусить кусочек. Киана Вилла благодарно приняла из его рук поднос и, притворно схватившись за сердце, заметила, что, право, не стоило…

— Ну что вы, стоило, — ответил Рэдмунд. — Желаем вам и вашим землям плодотворного Листопада. Прошу вас, не сердитесь на Паландору: она хорошая девушка с добрым сердцем, просто, как вы сами изволили заметить, она пока что слишком витает в облаках.

«Когда она спустится с этих облаков, ух и задам же я ей трёпку», — подумала киана Вилла, а вслух пригласила гостей отметить с ней праздник в городе. Отказываться, разумеется, никто не стал, а Фанасу выделили выходной, который он был более чем рад провести в Озаланде, славящейся своими фабричными красавицами и мастерицами.

К вечеру господа собрались в городской резиденции кианы Виллы. Это был небольшой особняк на одной из главных улиц, неподалёку от ратуши. Гердина останавливалась здесь, когда её задерживали дела. По правде сказать, в первые годы и даже десятилетия правления она постоянно обитала в этом доме, выбираясь в замок лишь для того, чтобы организовывать светские приёмы, поскольку особняк не располагал достаточным пространством. Даже спальня и кабинет являлись здесь единым целым, отделённые друг от