эту марксистскую теорию. Ведь никто ни результатов ее, ни итогов не ведает. Может статься так, что эта ваша классовая борьба вас же в конце концов и сожрет, как Сатурн своих новорожденных детей.

— Каким же это образом? — Примаков хоть и с иронией отнесся к сказанному только что Скоттом, но его разбирало любопытство: какую очередную теорию подбросит ему противник.

— Вы знаете, Виталий Маркович, — (такое неожиданное обращение слегка покоробило Примакова, но он удержался от того, чтобы сделать британцу замечание), — я оканчивал Оксфордский университет, где прошел полный курс социальной психологии. Я знаю, что в Советской России многие общественные науки либо полностью запрещены, либо трактуются на свой особый лад, далекий от их подлинной сущности. Так вот, социальная психология утверждает, что энтузиазм, опираясь на который вы вот уже без малого десять лет строите справедливое общество, имеет тенденцию к сильным мутациям. То есть, по-вашему, к перерождению или даже полному вырождению.

— Что вы имеете в виду?

— А то, что своего внешнего и внутреннего классового врага вы уже практически уничтожили — белогвардейцев разгромили, интервентов изгнали, внутреннюю марксистскую оппозицию извели. Но Молох энтузиазма, обретающего иное качество, требует от вас все новых и новых жертв. Он ненасытен. И вы их станете искать среди своих, как это было в случае с якобинской диктатурой.

— Для чего вы все мне это рассказываете? — с недоумением спросил Примаков. — К чему весь этот наш разговор?

Британец сосредоточенно молчал, глядя в окно на взошедшую луну.

— Вы знаете, на что похожа полная луна? — задал он неожиданный вопрос, чем привел Примакова в еще большее замешательство.

— Луна как луна, — равнодушно ответил он.

— А вы присмотритесь. Не кажется ли вам, что она похожа на огромную золотую монету. Кстати, как ваша коммунистическая теория воспринимает денежные знаки?

— Терпимо, пока в этом есть необходимость. В перспективе в коммунистическом обществе денег не будет, — уверенно ответил Примаков.

— Так вот, пока вы терпимо относитесь к денежным знакам, я предлагаю вам… — Чувствовалось, что Скотт испытывает какую-то внутреннюю неловкость. — Перейти на службу Его Величеству королю Георгу V.

— Не понял. Вы что же, меня, атамана Червонного казачества, вербуете в империалисты?

— Я не вербую, я предлагаю, — стал напирать Скотт. — Поймите, в скором времени в вашей стране таким умным людям, как вы, не останется места. Тирания, установившаяся в Советской России, будет развиваться по тем же законам, что и тирания парижской коммуны, и ничего хорошего лично вам и многим другим, кто вам дорог, она не принесет.

— С меня довольно, — отрезал Примаков. — На этом я считаю нашу беседу оконченной. Честь имею откланяться.

— На этом мы и расстались, — закончил свой рассказ комкор. — Через несколько дней я узнал, что Скотт в спешке покинул Кабул.

— Это понятно, как дважды два, — сказал Агабек. — В английской разведке неудавшегося вербовщика ждет, как правило, многолетняя опала.

— Да-а-а, — задумчиво произнес Примаков. — Никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь.

Глава XXXII. Афганистан. Калаи-Фатуме. Ноябрь, 1924 год

В тронном зале собрались ближайшие сановники бухарского эмира, его Малый диван.

Визирь, как обычно, стоял справа от восседающего на троне Повелителя, глава тайной канцелярии слева от него, военный министр, а также министр двора, начальник дворцовой стражи и прибывший накануне Ислам-бек стояли напротив и с нетерпением ждали мудрых слов. Приближенные Его Высочества, кому были переданы документы, доставленные Темир-беком, ознакомились с ними и предложили свое видение похода на Бухару. После высочайшего утверждения плана боевых действий решение военного совета, который лично возглавлял эмир, предстояло довести до Главнокомандующего Локая.

— Мы ознакомились с донесением наших верных слуг и тайных агентов, на основании чего приняли решение идти на Бухару! Мы готовы выслушать ваши замечания и предложения, — торжественным голосом провозгласил эмир.

— О, Повелитель, защитник ислама и гроза неверных, позволь высказаться мне, — склонил голову военный министр.

— Говори! — великодушно разрешил эмир и, подложив под бок расшитую золотом подушку, приготовился слушать.

— Ваше Высочество, достопочтимые министры, советники и военачальники! Прежде чем высказать свое отношение к предстоящему походу, я бы хотел отметить, что от воинов ислама мы ждем больших и решительных побед. От этого зависит не только дело защиты ислама и всех правоверных на землях благодатной Бухары, но и дальнейшая судьба всех нас. Великий эмир призывает моджахедов ислама напрячь все свои силы и действовать единым сердцем и единым порывом во благо нашей борьбы. Знайте, все, что вы делаете, осенено величием Аллаха. И уже близок тот день, когда все мы возвратимся на свою благословенную родину.

Слушая явно затянувшуюся речь военного министра, эмир незаметно зевнул. Заметив это, генерал осекся и тут же перешел от славословия к делу.

— Его Высочество, светоч мудрости и военного таланта, утвердил военный план похода на Бухару. Я прошу Его превосходительство Ислам-бека, военачальника Локая, и его уважаемых курбаши подойти к столу.

На большом столе, расположенном посередине тронного зала, была разостлана топографическая карта с уже нанесенным на ней замыслом операции по захвату Бухарского царства.

— Начало боевых действий назначено на благословенный Аллахом день, 4 каус[7]. Накануне этого великого дня вы, достопочтенный Ислам-бек, третью часть своих сил направляете к переправе в район слияния Пянджа и Вахша. Ранним утром там начнут переправляться наши афганские братья, возжелавшие помочь моджахедам ислама в их священной борьбе.

Ваша задача обеспечить переправу афганских войск. Далее, соединившись с ними в одно войско, под руководством достопочтимого Рустама Сардара-дотхо нужно ускоренно выдвигаться в направлении на Бухару, уничтожая по пути следования небольшие гарнизоны Красной армии, ни в коем случае не ввязываясь в бой с более крупными силами. Главная задача войск Сардара-дотхо к вечеру 5 каус обойти Бухару с запада и выйти к местечку Галаасия, что в 15 километрах северо-восточнее Бухары, и с ходу, внезапным налетом уничтожить находящийся там гарнизон красных. Предупреждаю, что никто из отступников веры не должен уйти от разящего меча Ислама. Как вы уже поняли, наступление на Бухару будет осуществляться двумя войсковыми колоннами. О задаче первой я уже сказал. Вторая, более многочисленная и сильная армия под руководством Его превосходительства Ислам-бека, Повелителя Локая, 4 каус выступает на Бухару с юга. Две трети войск, с восходом солнца, начинают стремительное наступление на Карши, с ходу уничтожают гарнизон красных и до прибытия остальных сил наводят там исламский порядок. При необходимости, уважаемый Ислам-бек, вы можете выставить там небольшой гарнизон. Оставшиеся силы под командованием одного из ваших военачальников необходимо направить на Гузар, с задачей полного уничтожения гарнизона красных, после чего войска должны ускоренно выдвигаться к Карши. Соединившись там, ваши