Темир направился в конюшню якобы за тем, чтобы проведать своего текинца Тулпара, а на самом деле, чтобы взять из тайника толовую шашку. Еще месяца три назад, в стойле, специально отведенном для Тулпара, он устроил небольшой схрон, где в промасленной тряпице хранились два полностью снаряженные револьвера и три толовые шашки с детонаторами. Перед возвращением в стан Ислам-бека Темир под руководством Агабека прошел ускоренный курс обучения основам оперативной деятельности и взрывного дела. Вручая взрывчатку, Агабек предупредил:

— Прежде чем применять эту карманную артиллерию, хорошенько подумай. Используй только в самом крайнем случае.

«Вот этот крайний случай и наступил», — подумал про себя Темир, пряча плоскую толовую шашку и взрыватель с коротким бикфордовым шнуром в кожаную папку для особо важных бумаг с золотым, тисненным вензелем эмира Бухары на обложке…

После окончания военного совета и последующего затем богатого застолья Темир попрощался с Ислам-беком. После этого он приказал конюху подготовить в дорогу его текинца и еще одного жеребца, которого за победу в учебном бою когда-то подарил ему Повелитель Локая. Все при дворе знали, что Темир упросил эмира отпустить его вслед за Ислам-беком, чтобы он смог принять участие в победоносном походе на Бухару. На прощание эмир предупредил его об опасностях, подстерегающих одиноких путников на пустынных дорогах, и посоветовал взять попутчика.

— Вы правы, Ваше Высочество, с собой в дорогу я возьму верного слугу, которого оставил мне мой названый отец Ислам-бек. Прощайте, через несколько часов я буду на пути к моей родине!

— И к славе, мой мальчик! — добавил эмир, похлопав его по плечу.

— Как будет угодно Аллаху, Ваше Высочество, — сказал Темир и, раскланявшись, поспешил в свою комнату. Там он быстро переоделся по-походному и, взяв с собой небольшой мешок, в котором были мужские шальвары, длинная афганская рубашка и аккуратно свернутая песочного цвета чалма, направился в сад. Слуги эмира и даже его охрана были заняты во дворце, наводя порядок после прошедшего пиршества, и потому никто не помешал Темиру пробраться незамеченным к тайному ходу. Он прокрался к заветной комнате и после условного сигнала туда пролез. Юлдыз ждала его с нетерпением, и когда он оказался в комнате, она радостно бросилась ему на шею.

— Любимая, нам надо торопиться, — ласково прервал Темир ее порыв и, вытряхнув из мешка одежду, заставил девушку облачиться в нее.

Как ни противилась она этому невиданному для правоверной женщины кощунству, но мужскую одежду ей все же надеть пришлось.

— Какой прекрасный будет теперь у меня попутчик, — удовлетворенно произнес Темир, внимательно оглядев переодетую Юлдыз.

Отодвинув ковер, он широким жестом пригласил девушку в узкий темный пролом в стене.

— Неужели мы так и уйдем, не отомстив эмиру? — удивленно спросила Юлдыз.

— Ну как ты могла такое подумать?! — обиженно воскликнул Темир. Он взял мешок, в котором была одежда, и вытряхнул из него небольшой пакет, потом осторожно развернул бумагу, и девушка увидела у него в руках плоский, горчичного цвета предмет.

— Что это? — испуганно спросила она.

— Не бойся! Это всего-навсего ключ от этого неприступного ящика, — успокаивающе улыбнулся Темир. — Я только взорву этот чертов сейф! После этого мы поскачем навстречу своему счастью.

Темир положил толовую шашку в карман и, приподняв край ковра, гордо промолвил:

— Теперь ты свободна, моя любимая. Проходи вперед, я только зажгу свечу и пойду следом.

— А как же эмирские бумаги?

— Сначала я провожу тебя до конюшни, где нас ждут кони, скачущие быстрее молнии. Затем ненадолго вернусь сюда. Возьму нужные мне документы и вернусь.

— Но это не слишком опасно? — озабоченно спросила Юлдыз.

— Да что ты! Это все равно, что прилепить кусок теста на стенку тандыра.

Проводив девушку к конюшне, где в ожидании седоков нетерпеливо переступали ногами и негромко пофыркивали два прекрасных текинца, с трудом сдерживаемые конюхом, Темир удовлетворенно цокнул языком:

— Молодец! Ты хорошо подготовил коней для дальнего похода. И твои старания будут вознаграждены.

Он протянул конюху золотую монету.

— О саиб! За эти деньги я готов молиться за тебя до конца своей жизни, — осклабился тот.

— Держи коней и охраняй моего слугу, а я пойду попрощаюсь с эмиром! Если все будет нормально, получишь еще один золотой!

— Да хранит Аллах тебя и правоверного твоего слугу! — крикнул обрадованный конюх вслед удаляющемуся благодетелю.

Пробравшись к пролому, ведущему в комнату Юлдыз, Темир, прежде чем откинуть край ковра, прислушался. В комнате стояла тишина. На случай, если бы туда зашел кто-то из евнухов, он приготовил кинжал.

Быстро проскользнув в комнату и вытащив из кармана толовую шашку, Темир воткнул в отверстие детонатор с полуметровым отрезком бикфордова шнура.

«У меня в запасе тридцать секунд», — подумал он, прикрепляя взрывчатку к массивному замку. После этого Темир дрожащими от волнения руками поджег фитиль и тут же кинулся в пролом, подальше от места взрыва.

На удивление, грохот был не таким громким, как предполагал Темир. Его обдало тугой струей горячего воздуха и запорошило пылью. Развороченный взрывом замок валялся рядом с поваленным набок сейфом. С трудом открыв дверцу, Темир без разбора начал совать в мешок, в котором принес одежду для Юлдыз, все попавшиеся под руку бумаги.

«Там разберутся», — удовлетворенно думал он, накрепко завязывая горловину мешка. Массивная дверь, выходящая в коридор эмирского гарема, выдержала взрывную волну, и теперь в нее кто-то стучал, призывая на помощь все силы ада.

«Барабаньте, барабаньте, — удовлетворенно подумал Темир, — теперь уже никто и никогда не сможет отобрать у меня мое счастье».

Окинув прощальным взглядом развороченную взрывом комнату, где еще совсем недавно томилась, словно в темнице, его Юлдыз, Темир торопливо зашагал по подземному ходу, стремясь побыстрее выйти на воздух, подальше от этих пропитанных лестью и ненавистью стен, поближе к своим верным друзьям и долгожданной свободе.

За последним поворотом, откуда обычно уже виднелся свет в конце тоннеля, Темира встретила еще большая тьма, сгущенная мелкой, плотной завесой пыли. Это он почувствовал сразу же, как только сделал глубокий вдох. Казалось, что тысячи мелких иголочек вонзились в грудь, выворачивая наизнанку все его внутренности. Он закашлялся, стараясь прочистить горло от густой, пахнувшей сыростью пыли.

Свеча освещала внезапно возникшую кромешную тьму лишь на дальность шага, и, чтобы не запнуться об обломки кирпичей, обильно разбросанных на пути, Темир перед тем, как сделать шаг, прощупывал путь ногой. Через несколько шагов он неожиданно наткнулся на груду камней и кирпича, через которую, казалось, дальше дороги не было.

«Неужели свод от взрыва обвалился, — в отчаянии подумал он, — и теперь вместо того, чтобы бежать, мне предстоит погибать в нескольких метрах от свободы, от моей любимой Юлдыз?»