дольше видеть башни с красной черепицей. Она то и дело оборачивалась, будто замок стал частью Эдуара, и ей не хотелось расставаться с ним.

Она отошла достаточно далеко, когда ворота раскрылись и по мосту проехали всадники. Ей даже показалось, что один из них похож на Эдуара, и она было рванулась к нему, но быстро поняла, что обозналась. Наверняка один из его братьев похож на него. Ведь чудес не бывает. Жан-Кристоф слишком хороший воин, чтобы не отличить смертельные раны от легких царапин.

Эстель глубоко вдохнула, заставляя себя успокоиться. Всадник давно скрылся вдали, а она все еще смотрела ему в след.

Возможно, все-таки нужно было обратиться к его братьям. Но что она им скажет? Ей нечего им сказать, а им нечего сказать ей. И самый ее визит выглядел бы весьма странно.

Эстель продолжила путь пешком, стараясь успокоиться и думать о будущем. Но какое у нее будущее без Эдуара? Тихое угасание в одиночестве? Она снова обернулась на замок. А потом пришло решение. Когда сын ее женится, она вернется в Святую Землю, приняв обеты Ордена уже навсегда.

 

Глава 14

Эдуар сидел в своей библиотеке, штудируя очередной том из собрания отца Мартина. В последнее время они с братом очень сдружились, и Эдуар постоянно появлялся под сводами старого аббатства. На этот же раз Мартин сам явился к нему. Он сел напротив Эдуара, и долго рассказывал ему новости из Святой Земли, хотя прекрасно знал, что Эдуар болезненно воспринимает самое название Акры.

— Тамплиеров погибло очень много, — говорил он, — да и простых рыцарей полегло... А все город взять не могут. Мусульмане то с суши прорвут окружение, то с моря... Вот и думай, как брать такую махину.

Эдуар молча уставился в пустоту.

— Снова были паломники? — спросил он, чтобы что-то спросить.

— Вчера женщина приходила, одна. Сестра милосердия в облачении тамплиеров. Рассказывала, что была под Акрой больше года.

— Что за женщина? — спросил Эдуар безразлично.

— Не знаю я ее. А имени она не сказала. Худая очень, изможденная. Я и не подходил к ней, с нею брат Пауль сидел, вот ему она и рассказала про Акру. Грустная такая. Но я понимаю ее, столько пережила она там, столько повидала...

— Ты можешь замолчать? — наконец не выдержал Эдуар.

Мартин на самом деле замолчал, и даже извинился. А потом перешел к делу, по которому приехал.

— В Пуатье будет большая ярмарка, и даже прием у городских старейшин. Я хочу попросить тебя поехать туда со мной.

— В Пуатье мне будут исключительно рады, — усмехнулся Эдуар.

— Кто? Граф старый скончался еще по пути в Святую Землю, а сынок его где-то на Кипре. Недавно гонец приезжал, говорил, что новый граф решил возвращаться обратно. Третий год пошел, как ты сидишь в замке, хорошо, хоть на охоту стал выезжать, а от совсем одичал бы.

Эдуар пожал плечами. Ехать ему никуда не хотелось. Тем более в Пуатье.

— Мне надо присмотреть за закупками для монастыря, да пару хороших книг подобрать для библиотеки. Обещал быть известный книготорговец из Испании.

— Из Испании? — заинтересовался Эдуар, — возможно, он привезет что-то новое из Аристотеля?

— Может быть и из Аристотеля, — Мартин вздохнул, — приедут многие знатные семейства. Тебе, Эдуар, пора бы долг исполнить перед семьей.

— Только не начинай!

— Ты сам знаешь, что ты должен делать.

Эдуар встал, прошелся по комнате, хромая. Он научился ладить с ногой, и даже начал тренировки, вспоминая, как держать в руках меч. Былой силы ему уже не достичь, но постоять за себя он всегда сможет.

— И Жанна обещала быть, — добавил Мартин, следя за ним глазами.

Жанна. Эдуар остановился. Он скучал по Жанне, иногда жалея, что не женился на ней. Поженись они, не было бы и половины проблем. Она бы взяла на себя управление домом, и избавила его от бесконечной вереницы слуг, утром ожидающих его приказов. Она бы родила ему наследника, и родственники перестали бы закидывать его возмущенными посланиями, без всякого стеснения призывающими к продолжению рода.

Возможно, действительно пришло время поискать жену.

Сердце болезненно сжалось. В роли своей жены он видел только одну женщину. Ту самую, что так и не смог получить.

...

Ярмарка в Пуатье привлекала самых разнообразных людей, от глав знатных семейств до мелких воришек. Торговцы на разные голоса расхваливали свой товар, выложенный на длинных прилавках. От ярких цветов рябило в глазах, а шум стоял такой, что Эдуар не слышал, что говорит ему Мартин, ехавший с ним рядом. Слуги расталкивали народ перед ними, крича, чтобы уступили дорогу графу де Гравье и его брату отцу Мартину. Народ недовольно расступался, но снова смыкался за крупами их лошадей.

Мартин привел его в книжную лавку, где старик-еврей сидел за высокой конторкой и что-то писал. Эдуар долго выбирал книги, и потом еще дольше торговался с евреем, желавшим продать свой товар по цене золотых слитков.

— Вы посмотрите, господин граф, какой это прекрасный бестиарий! Шикарные иллюстрации! И взгляните только, сколько их! Каждый зверь описан с такой любовью! И прорисован так, что будто сейчас соскочит со страницы!

Эдуар плюнул и заплатил столько, сколько с него требовали. Мартин же долго что-то искал, и Эдуар смотрел в окно на радостную разодетую толпу. Сам он утратил умения радоваться мелочам в тот миг, как узнал, что Эстель вышла замуж. Улыбка редко посещала его лицо, он все больше хмурился, и между бровями залегла глубокая складка. Вечером ему следовало явиться на танцы в Ратуше, куда знатные господа привезут своих дочерей. И хоть танцевать он больше не сможет никогда, на девушек посмотреть ему, конечно же, необходимо. Вдруг какая-нибудь из них окажется похожей на Эстель...

Черт! Он тряхнул головой. Вот уж нет. Он женится только на блондинке. Чтобы не искать в ней сходства с его Ледяной Звездой, не пытаться увидеть в ней мелькнувшие знакомые черты. И пусть в его браке не будет любви. Испытывать столь разрушительные чувства он больше не мог себе позволить. Пусть жена будет просто украшением гостиной и сосудом для вынашивая наследников... Он будет добр к ней, кем бы она ни оказалась.