— Тогда нужно разузнать, где он остановился, и попытаться проникнуть туда. Я думаю, он будет принимать здешних жителей, представители королевской семьи всегда так делают, когда прибывают куда-нибудь. И тебе нужно попасть на тот приём, только и всего.

О да, только и всего. Легко и непринуждённо. Ладно, нужно попробовать.

— Но наш Симон-то каков, и дружки его такие же! Когда только успел их завести! И кого! Я разузнаю, непременно разузнаю. И подумаю, как им напакостить. Потому что какие они дворяне, если позволяют себе такое!

— Мне показалось, что для них в таком деле не было ничего особенного. Подумаешь, поймать беззащитную женщину и угрожать ей насилием, — пожала я плечами.

— Вообще, конечно, так и есть. И если бы принц тебя не спас, то многие бы решили, что ты сама виновата.

— А если бы я снова не совладала со своей силой, и кто-нибудь бы из них неожиданно умер, как тот разбойник? — усмехнулась я и налила себе ещё вина.

— Ой, не знаю. Наверное, господин Ренель предпринял бы расследование. И неизвестно, что бы приговорил. Принц оказал тебе очень большую услугу, и с твоей стороны будет правильно поблагодарить его, так я думаю. Вот тебе и повод искать с ним встречи.

— Это ты хорошо подсказала, — киваю, — утром я подумаю, как это сделать. Эту задачку непременно нужно решить.

— Я в тебя верю, ты придумаешь. Ты самая умная из всех, кого я знаю. И сейчас, когда над тобой не стоит Гаспар, тебе нет нужды смотреть в пол и вздыхать, ты можешь быть собой. Никто не станет тебя за это бить, запирать в спальне или морить голодом. И это очень, очень хорошо.

Она взяла меня за руку и улыбалась. А я сидела, немного пришибленная очередной порцией информации о семейной жизни Викторьенн. Интересно, за что это господин Гаспар бил её, запирал в спальне и морил голодом? А если немного подтолкнуть Терезу к откровенности?

— Наверное, всё дело в том, он очень уж хотел наследника, — вздохнула Тереза. — И ещё хотел, чтобы всё было по его, но этот вопрос никак ему не подчинялся. Слуги болтали, что он бил всех — и Луиз-Мари, и Камиллу, и Ортанс, а они всё не рожали и не рожали. Но они не осмеливались перечить ему, а ты делала это постоянно. Первый год-то точно. Потом поняла, что если его не злить, то и он не станет распускать руки больше, чем обычно. Ну там, ударит пару раз, швырнёт на кровать, овладеет и успокоится, и уйдёт к себе. Мне ж тоже доставалось, когда я пыталась заступаться за тебя. А теперь наконец-то его нет, и никто больше не станет нам с тобой указывать, как дальше жить.

Прекрасный, прекрасный господин Гаспар. Может быть, его и убили за дело? Я теперь уже не удивлюсь.

— Вот, ты понимаешь, почему я не хочу снова замуж, — я пожала ей руку.

— Но не все ж такие, Жан был совсем другим, — покачала она головой. — Может быть, нам ещё повезёт, и мне, и тебе?

— Я очень этого хочу, Тереза, — улыбаюсь я ей. — Пускай нам повезёт, и мне, и тебе. За нас, да? — разливаю остатки вина из бутылки

— За нас! — мгновенно соглашается она.

22. Судьба одного человека

На следующий день я поднялась вовсе не рано. Что ж, если сначала полночи на балу, а потом ещё и беседы дома почти до рассвета — то никаких вам потом ранних подъёмов.

В спальне никого не было, а в соседней гардеробной кипела жизнь. Ну да, платье-то нужно почистить, хорошо бы вообще постирать, но не здешними методами. Разве только магическим путём, а этого я как раз не умела совершенно. Нужно присмотреться к Берте и попробовать — вдруг получится? Полезное умение.

Пока же я поднялась, босиком добрела до окна и открыла его. Окно выходило в мой маленький садик, где я поймала шпиона. И кстати, по его душу обещался прийти де Ренель. И вообще, может быть, тот шпион уже надумал что-нибудь и готов либо пойти восвояси, то есть к Ренелю отвечать за свои разнообразные грехи, или же остаться при мне? Если бы вчера со мной был маг, хоть бы и юный, совместными усилиями мы бы прогнали Симона с приятелями за милую душу.

В общем, меня услышали, прибежали Мари и Жанна, принесли воды умыться, подали платье и причесали.

— Говорят, вы вчера были прекраснее всех, — сообщила Жанна.

— Да ладно, — не поверила я. — Там хватало дам моложе, красивее и богаче одетых.

— Но говорят о вас, — подхватила Мари.

Ну и пускай говорят, да? Дома обо мне тоже нет-нет, да и говорили. Сравним?

На завтрак я спустилась в столовую. Господин Фабиан тут же появился и тоже сел, а Тереза, сказали, ещё спит.

— И что же? Вам удалось хоть с кем-нибудь побеседовать? — скептически поинтересовался он.

— А как же, — закивала я.

И под свежие булочки с маслом, сыр и арро пересказала ему краткое содержание вчерашних бесед. Он слушал и качал головой.

— Знал бы господин Гаспар, какой талант он зарывает в землю, вот удивился бы, — вздохнул напоследок. — Говорите, господин Варан и специи? Да, сейчас отправим Сандрин. И вообще, его можно зазвать на обед, если вы договорились — будет толк. Кто ещё?

— Внятного никого, — пожала я плечами. — А де ла Порт — продажная скотина. И нам бы как-нибудь пробиться к принцу, пока он не улетел за моря. Вам никто не донёс, где он остановился?

— Так есть же особняк, в котором останавливаются Роганы, когда бывают в городе, ещё с пред-предыдущего царствования, — пожал плечами господин Фабиан. — Наверное, там и остановился.

— Отлично. Это далеко отсюда?

— Три улицы. А что, неужели вы собрались туда?

— Именно. Могу ещё письмо предварительно написать. Подскажете, что пишут в таких случаях? Прошу уделить мне немного времени? Могу ли я получить у вас аудиенцию по наиважнейшему вопросу?

Дома я бы как-нибудь получила аккредитацию и через третьи-пятые руки нашла бы знакомых в штате, с их помощью пробралась бы в дом и там уже сориентировалась. Ну и сказала бы что-нибудь вроде — осветим ваш инфоповод, прямо сейчас и в