— О, госпожа де ла Шуэтт, — улыбается она мне.

— Благодарю вас за чудесный праздник, госпожа графиня, — улыбаюсь ей я.

Нужно же сказать хозяйке дома комплимент, как без этого. В конце концов, здешние дамы, как я полагаю, не решают вопросы гигиены всех участников бала. И не следят за поведением всех юных знатных гопников.

— Я очень рада, — вздыхает графиня.

— Скажите, а куда подевались важные гости? — я хихикаю, как дурочка, чтобы она не подумала лишнего.

Всем же должно быть любопытно!

— Его высочество свалился как снег на голову, — бурчит графиня. — Изволил предупредить сегодня днём, что явится, и явился! И кажется, он куда-то собирается в ближайшее время — приказано запасти припасы, порох, и что там ещё нужно в дальнем путешествии, и грузить корабли. И от мужа ему нужно получить всё это как можно скорее!

Вот так. Как можно скорее. Интересно, сколько у меня есть времени? Потому что если он уедет, то кто решит мой вопрос?

Танец заканчивается, всех зовут проследовать в столовую. Я нахожу господина графа, но не вижу Терезы.

— Где наша Тереза? И где наши камеристки?

— Камеристки не потеряются, не переживайте, — говорит господин граф. — Тереза, думаю, тоже.

Он прав — Тереза появляется перед самыми дверями в столовую. Она сияет, излучает довольство, глаза её блестят.

— Где это ты была? — смеюсь.

— О-о-о… я расскажу тебе потом, дома, — шепчет, как заговорщица. — Но ты сама выходила с бароном де Сен-Сов, и что бы о нём думаешь?

— Думаю, что он псина блохастая, — шепчу в самое ухо. — Сама больше близко не подойду, и никому не посоветую. Потому что фу!

— Блохоловку забыл, что ли, — хохочет Тереза. — Вы с Гаспаром всегда сходились насчёт вшей и блох, он их тоже терпеть не мог, и если кто-то из слуг приносил в дом, то велел брить такого налысо, сжигать всю одежду и как бы не пороть, потому что не следил за чистотой!

Ну хоть в чём-то мы с ним сходились, ура.

— И правильно, потому что нечего в люди ходить с насекомыми, — бурчу я. — Принца видела?

— Принца? — изумляется Тереза, и я понимаю, что она где-то пробегала всё.

— Ну да, принц приехал. Только уже успел куда-то спрятаться вместе с хозяином дома.

— Но вдруг ещё покажется? Хоть поглядим на него, зимой-то его в столице не было!

За столом я сижу между Терезой и графом, а с другой стороны от Терезы — незнакомый мне кавалер, которому она строит глазки и перешёптывается. Еда без изысков, примерно то же, что подают в моём собственном доме. Но — не только бульон, жаркое, тушёные овощи — а ещё и дичь, например. Мне бы тоже куриц, и дичи. Будет хорошо.

После ужина предполагается ещё одно отделение с танцами. У Терезы уже сверкают глаза, она высматривает кавалеров. А я думаю, как добраться до принца… и налетаю на очередного незнакомца.

Ему лет тридцать, парик его бел и чист, правда, под носом бородавка, большая такая, приметная. Несмотря на молодость — уже брюшко, и вообще весь такой рыхлый. И кто же это?

Господин граф вздыхает.

— Госпожа де ла Шуэтт, я представляю вам господина де ла Порта.

Ах, вот это кто! Господин продажный судья, да? И что с ним сейчас делать? Говорить ласково? Или наоборот?

Судья смотрит на меня… с изумлением.

— Рад знакомству, госпожа де ла Шуэтт, — кланяется он. — Вот, значит, какая вы.

— Господин де ла Порт? — улыбаюсь, стараюсь делать это без задней мысли.

— И что же, такая юная дама желает управлять наследством де ла Шуэтта?

И я отчётливо понимаю, о чём он думает — да что она вообще может и умеет, у неё в голове одни новые женихи, и вообще что там науправляет женщина таких юных лет?

— Желаю, — коротко киваю я. — Я уже понемногу вхожу в курс дела, можете поговорить об этом с господином Фабианом, нашим управляющим. Он много лет проработал с моим супругом, и теперь готов поддержать меня.

— Подумайте хорошенько, госпожа де ла Шуэтт. Возможно, вам стоит примириться с госпожой баронессой? Госпожа баронесса добра, сердце её милостиво, если вы примиритесь с ней — она не оставит вас своей заботой.

Сказала бы я, где я видала заботу госпожи баронессы, в каком именно месте… но кажется, здешняя дама не должна знать таких слов. Поэтому я лишь пожимаю плечами.

— Вам ещё никто не рассказал, что я как раз собиралась поделиться с ней… по-родственному? Так сказать, чтобы не доводить дело до суда? Даже отдала распоряжение своему поверенному господину Палану, чтобы он подготовил все бумаги. Но после того, как госпожа баронесса отправилась к вам… увы, мне более нечего ей сказать.

— Госпожа баронесса оказалась без дома и средств к существованию, — сурово сообщил мне господин судья.

— Госпожа баронесса имеет в собственности некую вдовью долю, а сын её — некую землю, и замок на той земле, и что-то ещё, как я понимаю. Она и раньше жила не у себя дома, и теперь так же продолжает. Вы не знаете, что мешает ей вернуться домой и навести порядок в своих владениях? — интересуюсь ехидно.

— О чём вы, госпожа, — судья смотрит неодобрительно. — Госпожа баронесса — дама, как она сможет навести порядок?

Ах, как прекрасно он это сказал!

— Как же она тогда собирается справиться с собственностью своего брата, будучи той самой дамой? Там нужно не сплетни собирать и не глазами хлопать, а работать днём и ночью, она способна?

— У госпожи баронессы есть сын, он справится!

— Ах, да, конечно, сын. Отчего же он до сих пор не справился со своими собственными владениями? — интересуюсь. — Там отличное поле для приложения сил, мысли, энергии — в общем, всего, что, несомненно, имеется у этого выдающегося молодого человека. Мне прямо странно — отчего ему до сих пор об этом не сказал никто, достаточно значимый для него? Или просто человек, пользующийся влиянием и уважением в нашем славном городе?

— Как вы суровы, госпожа де ла Шуэтт, — укоризненно говорит мне судья. — Господин граф, вы взяли госпожу под покровительство, верно говорит молва? Так