но сохраняет равновесие и хватается за перила. А вот двое его дружков зашли за спину, и что мне теперь делать?

— А она хорошенькая, эта ваша тётка, Симон, — говорил один из дурных парней.

— Может быть, мы позовём её прогуляться вон в тот коридор? Кинем жребий, кто-то посторожит, а мы попользуемся, потом поменяемся, — поддерживает второй.

— Или вы против, раз это ваша родственница? — ухмыляется третий.

— А может быть, её просто припугнуть хорошенько?

— Барон, вы можете взять эту особу в жёны, и получить всё без суда, — говорит один из тех, что за спиной, к сожалению, я не вижу его наглых глаз.

— Господа, замолчите, вы невероятно утомительны, — смотрю на Симона, иду вперёд.

Не спускаю с него глаз, и он, на удивление, продавливается. Спускается на ступеньку, ещё на одну, ещё, вот мы и дошли до ровного пола, ура. Падать на мраморный пол тоже не слишком хорошо, но всё ж лучше, чем на ступеньки.

— Что это она делает? — спрашивает ещё один сзади.

— Отчего отступает барон? Господа, вы что-нибудь понимаете?

Я резко оборачиваюсь.

— Господин барон видел, как его почтенная матушка плевалась жабами по одному лишь моему слову. А ещё здесь в зале есть господин де Люс, который однажды засвидетельствовал смерть напавшего на меня человека, причём я всего лишь пожелала, чтобы он от меня отстал, и ничего больше не сделала. Понимаете, если со мной что-то случится, господин де Ренель и господин граф Ренар допросят вас, и вы не сможете утаить ничего. А помянутый господин де Люс сможет расспросить даже мёртвое тело, от него не утаить ни мыслей, ни намерений. Говорят, даже городское отребье не желает иметь ничего против меня, потому что разумно опасаются. А вы у нас бессмертные?

— Господа, мне одному кажется, что эта особа переходит все границы? — вопрошает один из дружков.

— О нет, не только вам. Женщина должна знать своё место, не находите, Симон?

— Сами справитесь, или вам помочь? Подержать, например?

Я оборачиваюсь к этому последнему.

— Немедленно отойдите, — говорю непреклонно.

И он отходит, и я уже готова бежать обратно в зал, но меня хватают за обе руки.

— Подержим, так? Симон, успевайте, вдруг кто-то пойдёт сверху искать её?

И тут я запаниковала. Вообще нужно было просто выводить их из строя по очереди точными приказами, ну да кто у нас маг без году неделя? И вот.

Я задёргалась, но меня держали крепко. А бить ногами не умела никогда, да и Викторьенн не умела тоже. Господин граф Ренар, спасите меня, пожалуйста? Тереза, потеряй меня, хорошо? И ещё кто-нибудь, придите сюда, вы нужны, просто люди, хоть какие-нибудь люди! В общем, спасите, убивают. Или не убивают, но тоже ничего хорошего.

И тут какой-то звук раздаётся от входа в дом. Кто-то стремительно входит, и что-то говорит привратнику на ходу — мол, он не заблудится, провожать не нужно, господин граф ждёт.

— Что здесь происходит? — интересуется этот человек негромко и строго.

И — на удивление — одного вопроса оказывается достаточно, чтобы меня мгновенно отпустили. И более того, один из местных высокопоставленных гопников почтительно кланяется вошедшему, и шипит на остальных — мол, не тормозите, идиоты. Ну или как так говорят такие слова здешние высокопоставленные гопники. И они реально кланяются, очень почтительно, все четверо.

А я стою столбом и смотрю. Пришелец высок и строен, темноволос и сероглаз. Волосы красивыми волнами падают на плечи, никаких вам париков. И одет он так, что… даже не очень знакомая с местным сообществом я понимаю, что дорого.

Он кивает мне без улыбки, оказывается, что его сопровождают ещё трое, и все они стремительно движутся по лестнице наверх. Я тороплюсь за ними.

20. Бал продолжается, сложности — тоже

Ступеньки лестницы кончились не так быстро, как мне думалось, я даже запыхалась. Никакой физической формы, Вика, как так можно!

У моего спасителя и его свиты с формой всё было отлично — они уже исчезли в зале. И их даже как-то объявили, но я бежала вверх, задрав юбки, чтобы не наступить на подол и не завалиться тут, и ещё чтобы не догнали мои бестолковые враги. И не услышала, как представили этого человека.

Мне удалось войти незамеченной — как раз потому, что почти все отвлеклись на нового гостя. И за спинами добраться до господина графа.

— Где это вы пропадаете, Викторьенн? — усмехнулся он.

— Расскажу потом, — отмахнулась я. — Скажите, кто это к нам прибыл? Такой весь представительный и пафосный.

— А это, госпожа Викторьенн, и есть его высочество Анри де Роган, герцог Монтадор. Младший брат короля.

— Что? — ну я пошла, да? — Пойдёмте, познакомите нас! А то ещё уйдёт по своим делам!

Граф рассмеялся — легко и не обидно.

— Викторьенн, кто вас воспитывал? К особам королевской крови не подходят потому, что вам этого захотелось. Поглазеть — можно. А обратиться — только особым образом. Представьте, что будет, если все, у кого есть хоть какой нерешённый вопрос, бросятся к принцу, или даже к королю?

— На сувениры разорвут, ничего не останется ни от принца, ни от короля.

— Именно. Поэтому существуют правила.

— И… что нужно сделать, чтобы побеседовать с принцем?

— Возможно, он задержится на несколько дней, и выделит день, в который можно будет подойти к нему с прошением.

Ладно, бюрократия такая бюрократия, всё как везде.

— Но господин граф, — я смотрю на него умоляюще. — Вы же говорили, что знакомы с принцем?

— Знаком, — кивает он.

— Так подойдите к нему на правах знакомца!

Он грустно улыбается.

— Ох, Викторьенн, если бы это было так просто. Увы, я… не тот человек, чья рекомендация будет иметь вес в глазах любого из Роганов.

— Но почему? — не понимаю я.

— Это грустная тема, поговорим об этом позже, — непререкаемо говорит граф.

Я понимаю — что-то такое, о чём не следует вспоминать в бальной зале.

Тем временем распорядитель сообщает, что сейчас — ещё один танец, а после всех гостей ожидает торжественный ужин. Гости бегом строятся на очередной контр-данс, а я оглядываю зал… и не вижу ни хозяина торжества, ни высоких гостей. Но вижу хозяйку дома.

— Я сейчас, не теряйте меня, — говорю