Вы подозреваетесь в убийстве или организации убийств семи человек. – монотонно произнёс Влад.

Захар недоумённо хлопал глазами, чуть не подавился жвачкой.

– Вы шутите?

Ооох, как же Влада бесили люди, не понимающие ничего с первого раза.

– Я похож на клоуна?

– Это пустые обвинения! Согласно уголовному…

– Пройдёмте с нами, пожалуйста. – перебил Белова Никонов.

Продавец молча подчинился. Он не хотел скандала на глазах у людей. Да ещё и с полицией.

***

– То есть вы утверждаете, что не были дома в ночь убийства вашего соседа?

– Да, именно так. Более того, у меня есть прямые доказательства, что я действительно был не в городе.

Панченко сдался. Спустя час допроса он так и не смог убедиться в том, что Белов действительно виновен.

– Хорошо, вы свободны. – сказал Панченко и встал из-за стола, – но будьте на связи. Контакты, что вы дали, актуальны?

Белов закатил глаза.

– Ну естественно!

Он был настолько спокоен, что Панченко вновь убедился в том, что Захар никого не убивал.

– Тогда до свидания!

– До свидания.

Дверь хлопнула, Панченко вновь плюхнулся на стул и срочно закурил. Сгущались сумерки. Возможно, Влад успеет наведаться к ещё одной подозреваемой, Антонине Фёдоровой, которая работала учителем математики в обычной городской средней школе.

Он позвонил Никонову, и пробил адрес проживания Фёдоровой.

***

К Фёдоровой поехали вечером. За это время Панченко успел выслушать ещё несколько сотен упрёков от Кильчакова, а также выстроить план дальнейшего развития дела.

Учительница проживала в жилой многоэтажке, на самом последнем, двадцать четвёртом этаже. Благо, работал лифт. Панченко и Никонов поднялись на последний этаж, и нашли нужную дверь. К горлу подступил ком. Дверь был открыта нараспашку.

– Только не это… – прошептал Панченко и, вооружившись травматом, вбежал в квартиру.

Огромный след крови, будто кого-то недавно тащили, тянулся из прихожей в дальнюю комнату.

– Есть кто живой? – спросил Никонов, вооружившись своим травматом, – давно пора нам нормальное оружие выдать.

Влад проигнорировал Никонова. Он пошёл по кровавому следу и попал на кухню. Стулья были перевёрнуты, а на столе лежало тело Антонины Фёдоровой. Горло было перерезано, руки прибиты кухонными ножами к столу. На животе – такой уже приевшийся вырез буквы «П».

– Твою мать… – вырвалось у Панченко.

– Владислав Игоревич, я… – Никонов простонал.

Потом раздался странный звук, очередной стон Никонова, и чей-то смешок. Знакомый смешок… Панченко повернулся к коллеге. Позади Никонова кто-то стоял. Свет был приглушён, поэтому лицо незнакомца осталось в тени. Единственное, что осознал Панченко, так это то, что с ним он уже пересекался. В квартире у Шенникова. Это убийца.

Никонов сделал шаг вперёд, и свалился на пол лицом вниз. Нос хрустнул, ламинат хорошенько протрещал. В затылке красовался огромный кухонный нож. Панченко нацелился травматом на тень, пребывая в самом настоящем шоке. Руки сильно дрожали, голова кружилась.

– А ты не унимаешься… – начала говорить тень.

– Заткнись и слушай меня сюда. Ты арестован! – дрожащим голосом произнёс Панченко.

Убийца нажал на выключатель, и свет вырубился. Теперь на Панченко смотрели белые огромные глаза из темноты.

– Стой на месте! – выкрикнул Влад.

Ему хотелось броситься на тень, но страх сковал его тело. Он боялся делать резкие движения.

– Ты не сможешь меня арестовать… И знаешь, почему.

Глаза стали приближаться. Капитан сделал шаг назад, запнулся об тело Никонова, и упал навзничь. Раздались торопливые шаги. Панченко быстро поднялся на ноги, и осмотрелся. Никого. Этот ублюдок вновь ушёл! Влад врубил свет, и посмотрел в зеркало прихожей. На щеке у него была царапина. Царапина в виде буквы «П». Он не убил его. Он оставил метку. Он придёт за ним…

***

Капитан Владислав Игоревич Панченко был уволен. Кильчаков ещё сотню раз хорошенько обосрал капитана, прежде чем подписать указ о его отставке. За дело о «Полуночнике» взялся лично майор.

После похорон Никонова Влад поехал в бар, решив хорошенько напиться.

***

С виски он переборщил. Тошнило, кружилась голова. На часах показывало 1:23, когда Панченко вышел (вернее, выполз) из бара. Он смутно помнил, как добрался домой. Что-то доказывал нерусскому таксисту, размахивая своим удостоверением, потом пробирался через неизвестные ему дворы, наполненные старыми советскими детскими площадками, облупленными панельками и парковками для авто, и в третьем часу ночи дошёл до своего подъезда.

Дверь в квартиру открыл с горем пополам, ввалился в прихожую, рухнул на пол, и уснул, даже не закрыв входную дверь.

Ему снился он… Полуночник. И буква «П». Много букв «П». Они были повсюду: вырезаны на обоях, на запястьях, на диване, на шкафу, на небе… Везде были эти чёртовы буквы. Казалось, сам мозг становился буквой «П». Согнётся пополам, и вытечет черед два уха. А потом его начнёт жрать Полуночник…

Панченко проснулся от резкой боли в лопатках. Он быстро окинул мутным взглядом коридор. Темно. Значит, рассвета ещё не было. Голова гудела, но разум стал более-менее ясным. Где-то в глубине квартиры послышался знакомый, пугающий голос:

– Наконец-то мы одни, Владик… Я всю жизнь ждал этого момента!

Панченко тронул спину, и понял, что он без рубашки. На лопатках были ножевые порезы. В виде буквы «П»… Пальцы чем-то заляпались. Хотя, ясное дело чем – кровью. В темноте просто было не видно.

По коридору раздались тяжёлые шаги. Влад с трудом встал на ноги, и попытался включить свет. Не работает. Этот ублюдок вырубил свет. Шаги приближались. Вместе с ними приближался и голос.

– Поверь, я не хочу убивать тебя сейчас. Но я буду приходить к тебе, и с каждым разом тебе будет всё больнее и больнее…

Влад не выдержал, и во всё горло крикнул:

– Да кто ты такой!? Чего ты хочешь? Что пытаешься!?

В ответ раздался лишь дикий смех. В следующее мгновение к Панченко стали приближаться белые пустые глаза. Потом тяжёлый удар, и потеря сознания.

***

Утром Панченко очнулся на том же месте, в коридоре. Входная дверь была приоткрыта, слегка задувало подъездным вонючим смрадом. Влад надеялся, что это был сон, но когда понял, что он без рубашки, а вся спина в порезах, отбросил этот домысел.

Бывший капитан попытался нащупать телефон в кармане. Ни в правом, ни в левом кармане брюк его не оказалось. Видимо, потерял, когда добирался до дома. Это плохо. Он с трудом доковылял до кухни, и начал пить воду из под крана. Подавился, когда увидел в раковине вырез буквы «П». Осмотревшись, он осознал, что эти хреновы буквы вырезаны по всей кухне: на холодильнике, на столе, на стульях, даже на мусорном ведре.

Влад начинал понимать, что убийца – не такой простой. Они