столкнулись с чем-то тёмным, необыденным. Они столкнулись с чем-то, что происходило из самых глубоких пропастей мрака, оттуда, где человеческие разум и мироздание были бессильны.

Кильчаков вряд-ли бы поверил Панченко, выставив экс-капитана психом. Но поделиться мнением с майором надо было. Просто постараться преподнести это с другого угла.

Влад привёл себя в порядок, обработал раны на спине, телефон так и не нашёл. Через ноут вышел в интернет, и попытался описать своё дело. Ни на одном сайте про Полуночника написано не было. По поводу вырезанных букв поисковик выдал Панченко только серию фильмов про Зорро.

Панченко потёр лоб, сделал глубокий вдох. Раны на спине зудели. Они будто бы шептали, что Полуночник вернётся за Панченко, и их зудение покажется Владу сказкой.

В срочном порядке нужно было встретиться с Кильчаковым. Влад решил ехать прямо в участок. В конечном итоге, только майор относился к нему с неуважением. Приведя в порядок свои мысли, Влад отправился к Кильчакову.

***

В участок прошёл без происшествий. На стойке регистрации его с улыбкой встретила Маринка. Всё-таки чувство гордости и тепла на душе у Панченко осталось. Особенно когда к нему подходит каждый третий представитель закона в участке, и с искренней улыбкой произносит:

– Рад вас видеть, капитан!

Кильчаков был темнее ночи. Когда в кабинет вошёл Влад, майор так побагровел, что казалось, его сейчас долбанёт инфаркт.

– Ты зачем пришёл сюда!?

– Хочу с вами поговорить.

– Нам не о чем говорить. Уходи и не отвлекай меня от работы.

Влад сделал глубокий вдох. Чёрт возьми, как хотелось закурить.

– Вы имеете дело с необычным маньяком. – выпалил Панченко.

– Я это давно понял! Он либо самый умный, либо самый везучий.

– Нет же, нет! Он не из нашего мира… Вчера я чуть не стал его жертвой.

Кильчаков бросил на Влада полный ярости взгляд.

– Что ты несёшь!? Ты в своём уме?

– Я полностью адекватен.

– А я вижу, что нет.

– Майор…

– Так что лучше вали отсюда и никогда больше не появляйся у меня на глазах, пока я не арестовал тебя и не упёк в психушку.

Назревала явная угроза.

– Как скажете… Я вас предупредил.

– Пошёл отсюда!

Влад молча покинул кабинет. На улице он наконец-то закурил.

***

Бутылка коньяка была наполовину опустошена. На кухне горел приглушённый свет, за окном – тьма. Телефон всё-таки нашёлся. Первый звонок после кучи пропущенных оказался неудачным. От звонившей Маринки Панченко узнал, что Кильчаков погиб в автокатастрофе. На затылке у него была вырезана буква «П».

Где-то в квартире раздались неторопливые, тяжёлые шаги. Они становились всё ближе, и ближе. Наконец, в коридоре показалась знакомая тень с белыми глазами.

– Я пришёл, Владик…

Тень вышла на свет. Влад увидел себя. Свою копию, своего клона, себя, чёрт возьми!

– Хочешь открою секрет? Я – это ты. Мы единое целое! Всё это время ты пытался расследовать своё собственное дело. За тобой уже едет наряд. – с улыбкой произнёс двойник Влада.

– Ты… Я… Они…

– Я ещё приду за тобой. До скорых встреч!

И тень испарилась. Воцарилось молчание. Складывалось такое ощущение, что никого тут и не было. Что всё это – плод больной фантазии Влада.

И тогда он просто расслабился. Допил коньяк, закурил, и стал ждать наряда полиции. Что толку от того, что он будет скрываться? Хоть здесь, хоть в тюряге, хоть за границей… Полуночник придёт за ним.

Бледная земля

Солнце… Тепло… Весна…

Весна! Наступила весна! Как же я искренне рад этому! Наконец-то тепло, солнце, и самое главное – мой любимый цветущий луг за речкой. Уже практически всё оттаяло, на лугу начала зеленеть травка, стали появляться первые цветочки! Я бегу по деревянному, хрупкому мостику через реку, поток которой был настолько быстрым из-за таяния снегов, что запросто могла закружиться голова. Перебежав мостик, я оказался на своём любимом лугу. Солнце припекало, и я, сняв кроссовки, прошёлся по ещё не позеленевшей, но уже ожившей после зимнего погребения травке. Она была прохладной, оставшиеся небольшие кучки снега обжигали холодом ступни, но я так искренне радовался весне, что не обращал внимания на нытьё своих ног.

Я смеялся и бежал вдоль своего любимого луга, но в один момент увидел человека, который, прихрамывая на левую ногу, а вернее, просто таща её за собой, как безжизненную верёвку, шёл в мою сторону. Он подходил всё ближе, и я начал в глубине души думать, как помочь ему. Он приближался, и в тот момент я разглядел его черты: казалось, он гнил заживо. Разорванная одежда открывала ужасный вид на его обвисшую, покрытую ссадинами кожу. Местами проглядывали рёбра. Один глаз отсутствовал, голова была лысая, а сама кожа необычайно серая. Я пришёл в ужас от увиденного. Он, рыча, ускорил шаг в мою сторону, и я бросился бежать по лугу, в сторону моста. Вокруг вообще никого не было, и помочь мне никто не мог. Я добежал до моста, и отдышавшись, посмотрел назад. Тот уродец был уже близко, он продолжал бежать за мной. Именно тогда я и понял, что луг был вовсе не таким, каким он мне казался. Луг был далеко не позеленевшим и ожившим. Он был мёртвым. Земля была не зелёной, а бледной, никакое солнце не светило. Всё было серым, бледным, и безжизненным. Пока я присматривался к этому ужасу, та тварь почти достигла моста. Я бросился бежать по мосту, доски хрустели и в любой момент могли провалиться. Вдруг на другом конце моста я увидел похожее на ту тварь существо. У него вообще отсутствовала рука, голова походила на череп, а живот был вспорот. Рыча, оно побежало в мою сторону.

Меня зажали с двух сторон. Оставалось только одно – нырнуть в речку. В эту холодную, серую, быструю речку. Эти твари почти настигли меня, когда я прыгнул в воду. Холод пробил моё тело с ног до головы, а вода уносила куда-то далеко. Именно тогда я увидел, что река наполнена человеческими костями…

Сон… Страшный сон. Я встал со своего спального места, осмотрелся. Тусклый свет лампы, железные стены. Моего соседа нет. Сколько же я проспал? Наверное, выживших уже кормят. Надо быстрее бежать в столовую, иначе каши не достанется. Но почему мне снится один и тот же сон уже какой месяц? Когда нас только эвакуировали в бункер, такого не было. Может быть потому, что я очень скучаю по своему любимому лугу, по прошлой жизни, когда никто ничего не нажимал, и не было этих тварей. И сколько же