в животе щекотала, как бывает, когда хочется по-маленькому, но тебе лень идти.

Выстрелы, казались ей звуками открывания шампанского в новогоднюю ночь. Осталось загадать желание.

— Что вы хотите, мисс Ли? Может еще дозы?

Голос в голове стал похож на голос птички Вдутли.

Проклятая птица!

Они бродили … да, именно бродили, по ночным улицам Нью-Йорка, будто этот город принадлежал им двоим. Не обращая внимания, как в нем пробуждалась жизнь. Из переулков выползали ночные хозяева улиц с запахом нестиранного белья и дрожью в ногах от дешевого алкоголя.

Саша взглянула на Наоми. Ее прямая походка выдавала в ней человека, который не привык расслабляться. Эта девушка идет так, словно тащит за спиной большую ответственность, застегнутую на все пуговицы.

«Слишком серьезная для своих лет», — подумала Саша.

Ее бросило в жар. Он пробрался незаметно, через все тело, пока не коснулся рук, отчего на ладошках стало неприятно влажно. Саша обтерла их о джинсы.Это была последняя чистая пара джинс, которые она взяла с собой.

— Эй, Наоми?

Голос ее был непривычно тихим.

— Что?

На этот раз Наоми отозвалась.

Девушка была сосредоточена на дороге. Она аккуратно переступила люк и зашагала медленно, словно обдумывая куда сделать следующий.

— Как насчет посмотреть Нью-Йорк?

На самом деле ей просто хотелось что-то сказать, избавиться от вечных мыслей.

Наоми напряженно задумалась.

— Кажется, я очень устала.

— Правильно! К черту Нью-Йорк! Пойдем и надерем всем зад!

Она засмеялась и смех вышел слишком сухим, неправдоподобным.

— Может, для начала стоит передохнуть? — спросила Наоми. — В это время, я обычно уже сплю.

— А еще, ты обычно не избиваешь людей, — подметила Саша. — Наверное.

Она подмигнула.

— Как думаешь он его убил? — Но это звучало больше, как: — Что, черт возьми, произошло?

— Очень надеюсь… но тот здоровяк… это слишком …, — глаза Саши снова округлились.

Наоми ее перебила.

— Просто забудь… как и все остальное…

Саша покачала головой.

Даже в самые хорошие дни, в ее голову лезли самые плохие мысли. Кто-то переходит дорогу-она представляет, как его сбивает машина. Возможно, так у всех? Она не в курсе.

— Не могу. Пока в этом мире живут такие ублюдки, как… в общем …

Саша не стала продолжать.

— Получается какой-то неправильный мир, — сказала Наоми.

— Какой есть…

Они помолчали с минуту, прежде чем Наоми заговорила снова:

— Я к тому, что разве жизнь человека так мало значит?

— Смотря кого.

— Как насчет Натана?

— У него есть я… а еще Микки. Мы его семья. Хоть и дерьмовая. Для меня он всегда будет загадкой.

— Расскажи мне о нем.

Саша улыбнулась.

— Он очень забавный. Раньше мне казалось, что все писатели — это очень серьезные взрослые люди, в очках… обязательно в очках. Они целыми днями сидят и думают о том, что бы такое написать, отчего люди такие: — В-а-у-у-у!Но после встречи с Натаном…

Она улыбнулась еще шире.

— Да простят меня все писатели мира! Он постоянно терялся. В том смысле, что куда бы он не зашел, если он бывал там впервые, то тут же забывал дорогу обратно. Черт! Да наше знакомство это просто случайность. Думаешь, если бы я знала, что он один из тех, у кого от слова книга текут слюни, стала бы с ним знакомиться. Да никогда! Этим он мне и понравился. Хорошо ли это? А может я такая дура? Своей честностью и детской открытостью, он будто не на своем месте. И этот большой мир не для него. Рано или поздно он бы его все равно сожрал. Только это случилось сейчас… уж не знаю во что он ввязался, но без меня он не выберется- я это знаю точно.

— Тогда я с тобой.

— Ты не обязана мне помогать.

— Я знаю… но мне это нужно не меньше.

Наоми поежилась.

— Как там погода в Колумбусе?

— Никогда не была в тех краях.

Наоми тяжело выдохнула.

— Что?

— Просто… все никак не могу свыкнуться с тем, что так далеко от дома. И наверное, что так долго хожу без значка.

— Забудь про Уэллстон. Здесь не любят копов. Ты сама это видела. Или у тебя там кто-то есть? Ну-ка рассказывай!

— Нет! Что ты! Кто станет встречаться с помощником шерифа, у которой вместо набора кастрюль целый арсенал оружия. Единственный, кому не все равно, это Джонни… просто Джонни, но он что-то вроде того парня в участке, кого все считают странным. Он будто ребенок… вечно витает в облаках.

— Конечно, — хитро произнесла Саша.

В животе заурчало.

— Ты голодная?

— Очень.

— В баре есть стейки… и пиво.

— А горячий душ? — спросила Наоми.

— Эй! Это тебе не отель.

Саше на ум пришла одна мысль.

— А знаешь, забудь про бар.

II

Про квартиру на Манхеттене не знал никто. Никто кроме Натана. А еще Саши. Но они редко бывали в ней, лишь пару раз.

Это было то место, где соблюдалось целомудрие и спокойствие. Если коротко - никаких женщин. Такие правила установил сам Микки. Здесь он обычно обсуждал свои дела. Как ни странно, почти во все он посвящал Натана.

Саша же была исключением. И то, потому что у нее был Натан. И со слов Микки, это не звучало как Натан и Саша. Скорее, это было: Натан плюс один.

В этом месте, Микки О ‘Брайан превращался в серьезного дельца, бросая свою хроническую привычку отпускать сальные шутки. Поэтому если и есть место на земле, где он мог бы сейчас находиться, то это была квартира на Пятьдесят седьмой улице Манхеттена.

Это место ей казалось идеальным для того, чтобы на время переждать бурю. Бурю эмоций, которые надвигались на нее слишком быстро. Быстрее, чем хотелось. Пока что ей удавалось от них прятаться, роясь в своих мыслях. Но домик так мал и хрупок, что