хотя бы примерно, а она почему-то была этому не рада. Их подруга медленно подняла голову:

– Ненавижу играть роль авокадо дьявола, или как там его, но есть и другое объяснение. Битси могла узнать точное время всего происходящего на пляже, находясь при этом в другом месте. – Она подняла телефон и повернула экран к ним.

Фиона и Сью не поверили своим глазам. На экране шла запись с камеры видеонаблюдения, не самого высокого качества, черно-белая, но пляж Брэнксом-Чайн был различим: горел костер, во все стороны разбегались люди от полицейских, а пожарные тушили огонь. Отметка времени в углу видео показывала 03:07 утра.

– Откуда у тебя это? – спросила Фиона.

– Мой сосед – серфер и перед каждой поездкой всегда проверяет по камерам, какие где волны. Я подумала, нет ли такой камеры в Брэнксом-Чайн, – оказалось, есть. Ее можно смотреть в прямом эфире или прокрутить видео назад интервалами по десять минут, на целые сутки назад, проверить, не пропустил ли ты огромные волны. Или, в данном случае, пляжную вечеринку с костром.

Получается, у Битси была возможность оказаться в двух местах сразу – пусть и виртуально.

– Она могла посмотреть записи, – произнесла Фиона. – Чтобы подгадать время для своего алиби.

Сью выругалась.

– Она могла услышать о костре от студентов в пабе, а потом воспользоваться этим, притворившись, что она вместе с ними на пляже, а на самом деле поехать на косу Мадфорд-Спит и устроить пожар – и каким-то образом остаться невидимой.

Дамы пересматривали записи снова и снова, отчаянно пытаясь разглядеть в толпе кого-то похожего на Битси, чтобы доказать ее невиновность. Но людей было слишком много, и на бегу лиц было не различить, учитывая качество записи.

Все трое замолчали. Битси вернулась в ряды подозреваемых.

Возможность у нее была, но это еще не означало, что она виновна. Дело в том, что никто не хотел видеть ее в этой роли: подругам нравилась беззаботная, щедрая, веселая Битси, а не та, которая могла притворяться, на самом деле являясь серийной поджигательницей. С неохотой они решили на время отложить этот вопрос. Прежде чем делать неоднозначные выводы, им еще предстояло изучить другую версию – с Энтони Оуэнсом.

Глава 57

На следующий день Энтони Оуэнс сидел напротив прилавка в идеально сшитом льняном костюме, с отутюженными складками во всех нужных местах и в стильной панаме. Хотя выглядел он спокойным и собранным, будто собирался оценить редкую фарфоровую статуэтку на шоу «Антиквариат»[44], его выдавали нервные движения, то, как он дергал манжеты, и нетерпеливое выражение лица человека, который предпочел бы оказаться в другом месте.

– Я не совсем понимаю, зачем вы меня сюда пригласили. Я больше не работаю на жителей косы, и вы тоже.

Фиона, Дэйзи и Сью сидели по другую сторону прилавка. По мнению Фионы, выглядело все слишком формально – они пригласили Энтони Оуэнса просто для дружеской беседы, а не для допроса.

– Хотите фруктовый лед? – предложила Дэйзи.

Энтони отказался: судя по его покрасневшему лицу, лед ему действительно бы не помешал, но, вероятно, он не хотел рисковать своим дорогим костюмом, на который мог капнуть сироп.

– Мы все еще работаем над делом, – пояснила Фиона. – В свободное время.

– Ладно, – сказал он таким тоном, каким люди говорят «ладно», подразумевая, что все «совсем не ладно». – Но у меня такое ощущение, будто я на собеседовании.

– Или на прослушивании, – попыталась пошутить Дэйзи, чтобы разрядить обстановку.

– Пробуетесь на роль «Человека из «Дель Монте»[45], – добавила Сью.

Энтони Оуэнс ничего смешного в этом не нашел и хмуро посмотрел на них обеих.

Фиона попыталась спасти ситуацию:

– Извините, мы бы пригласили вас за стол, но на нем стоит очаровательная модель Дэйзи.

Энтони Оуэнс слегка пожал плечами, не удосужившись повернуться и хотя бы посмотреть или похвалить тонкую работу Дэйзи.

– Можем мы побыстрее перейти к делу? У меня куча дел. Я даже не собирался идти на обед.

– Да, конечно. – Фионе следовало действовать осторожно. Как и ее подругам. Задача предстояла непростая. – Мы хотели расспросить вас о пляжных домиках.

Энтони Оуэнс вопросительно посмотрел на нее:

– Но в них нет ничего особенного, строения несложные. Что вы хотели узнать? – Он говорил кратко и небрежно: после унизительного увольнения ему едва ли хотелось говорить о пляжных домиках.

Фиона улыбнулась:

– Нам интересен не столько технический аспект, сколько эмоциональный.

Судя по выражению лица Энтони Оуэнса, ситуацию это не очень прояснило. Рано или поздно Фионе пришлось бы затронуть нужную тему, поэтому с тем же успехом она могла начать сейчас:

– Когда вы продали свой пляжный домик, вам не было жалко?

– Конечно, жалко.

Фиона ждала какого-то развернутого ответа, но его не последовало. Она настойчиво продолжила:

– Должно быть, тяжело было отказаться от такого места.

– Да, тяжело. – Снова односложно. Задачу Энтони им не облегчал и явно хотел поскорее уйти.

– Вам никогда не казалось, что вы совершили ошибку?

– Сейчас, оглядываясь назад, да. Но в то время это было единственным вариантом.

– Как так? – поинтересовалась Сью.

– Несколько лет назад моя жена открыла консалтинговую компанию в области инженерно-технических услуг. Поначалу все было хорошо, но потом дела пошли на спад. Мы могли либо отказаться от бизнеса и списать убытки, либо не сдаваться и вложить в бизнес еще больше денег. Мы решили попробовать, поэтому пляжный домик пришлось продать.

– Вы жалеете об этом решении?

Энтони Оуэнс опустил голову и вздохнул.

– Каждый день. Цены на пляжные домики за последние пару лет взлетели до небес, сейчас наш стоил бы вдвое больше той цены, за которую мы его продали. Я слышал, недавно один дом купили за полмиллиона фунтов. Половину миллиона! Всего лишь за улучшенный сарайчик у моря! Продать домик на пляже, пожалуй, было одним из худших решений в моей жизни.

Словно почувствовав его печаль, Саймон Ле Бон встал со своей лежанки и лизнул пальцы мужчины, но Энтони, вздрогнув, отдернул руку.

Фиона немного подождала, а затем спросила:

– Когда вы спускаетесь на косу и видите других владельцев пляжных домиков, что вы чувствуете?

– А вы как думаете? Я ходил туда только по работе, но теперь, по крайней мере, могу больше там не появляться.

Фиона собралась с духом, готовясь к новому неловкому вопросу:

– Но когда вы туда приходите, как бы вы описали свои чувства? Это ощущение глубокой утраты? Разочарование? Или раздражение и злость? Может, вы завидуете другим владельцам пляжных домиков?

Последнее предложение привлекло его внимание. Мужчина посмотрел прямо на Фиону, и в его глазах плыл гнев. Энтони Оуэнс был неглуп, он умел читать между строк.

– Боже мой. Так вы считаете, что это я сделал, да? Поджег пляжные домики. Убил Малкольма.

– Мы ничего не считаем, – ответила Сью. – Но мы обязаны изучить все версии, а это значит, что нам приходится задавать непростые вопросы.

Энтони Оуэнс дернулся всем телом, не в силах сдержать гнев.

– Это просто немыслимо. Как вы смеете обвинять меня в подобном?

– Мы вас ни в чем не обвиняем, – возразила Дэйзи.

– Нет, просто очень грубо намекаете. Вы даже не должны больше заниматься расследованием.

Дамы замолчали. Он пристально смотрел на них. Затем его поведение изменилось, вероятно, ему пришла в голову новая мысль. Гнев исчез, и Энтони насмешливо хмыкнул.

– Хотите услышать от меня признание? Шокирующее разоблачение?

Все трое молчали.

Энтони Оуэнс ехидно улыбнулся:

– Вам это понравится. Я нанял вас только для того, чтобы заткнуть рот жителям на косе. Чтобы они прекратили свое напыщенное нытье. «Когда ты что-нибудь сделаешь, Энтони?», «Это просто неприемлемо, Энтони». Вы трое были уступкой, чтобы они успокоились. Я никогда всерьез не считал, что вы сможете раскрыть это дело. Вы лишь группка сыщиц-любительниц, да, с добрыми намерениями, но вы всего-то отвлекающий маневр, потому что я не мог позволить себе настоящих частных детективов при том бюджете, который мне выделили. – Гнев снова исказил черты его лица. – Знаете, даже забавно, что вы так серьезно к этому отнеслись. Нет ничего более жалкого, чем игроки-любители из воскресной лиги, которые думают, что играют