себя, пробудив в своем мече душу Шигэтайяна. Они ожесточенно сражались, пока Повелитель Тысячи Вод не был смертельно ранен клинком Тьмы – Абиссхе, Бездной Душ – вторым сильнейшим оружием из пяти. Только после этого появился Верховный Жнец. Он обманом заставил Энделлиона дать клятву и принести в дар свою душу, когда исход битвы уже был предрешен. Жнец стал победителем, Ахимот и Повелитель Тысячи Вод превратились в пыль, а меч Десяти Солнц и клинок Бездны Душ исчезли вместе с ними.

У многих закрадывалось подозрение, что Владыка Тьмы еще какое-то время медленно умирал в Хэйдересе, но никто и предположить не мог о восстании ожившего Ахимота через тысячу лет.

– Владыка, не мне говорить, но вы уверены в достоверности слухов? Не могло ли случиться недопонимание или…

Ли Цзиньлун замедлил шаг, а потом и вовсе повернулся ко мне, одаривая тяжелым взглядом. Иногда его глаза напоминали солнце, излучающее покровительственное тепло, но сейчас они казались глубокими, как будто в них отражался весь мир.

– Мне тоже хотелось бы счесть простым недопониманием, но то, каким образом информация попала ко мне, заставляет задуматься о худшем. У Вэйшень, вы один из старейших и сильнейших Богов Войны в Тинсингуо.

– Да, но, когда порталы в наш мир закрыли и Лимбус исчез, меня еще не было в Юньхай.

«Маленький, ни на что не годный генерал. Думаешь, что сможешь одолеть своим жалким оружием самого Князя Тьмы? А-ха-ха-ха! Глупый-глупый Вэйшень! Я уничтожу всех твоих подчиненных, а души дорогих тебе людей съем на ужин».

Я закрыл глаза, представляя плеск воды и звон колокольчиков на ветру – нет… звук затачиваемого лезвия и обещание: «Моя сила – твоя сила, У Вэйшень, пока ты идешь верным путем, мое сердце всегда будет в твоем оружии». Прошли сотни лет, и оно все еще было со мной.

– Истинные события тысячелетней давности знают немногие. Боюсь, что остались лишь несколько небожителей, но и они решили покинуть Юньхай и затеряться в заоблачных вершинах гор. – Ли Цзиньлун потер двумя пальцами переносицу. – Как бы то ни было, генерал У Вэйшень, у меня есть к вам просьба: отправляйтесь в пограничные земли. Ночью в Предрассветном городе вам необходимо найти одну маленькую и приметную демоницу. При ней будет запечатанный свиток из Хэйдереса. Заберите его и доставьте в Тинсингуо. Никто в Юньхай не должен догадаться о цели вашего небольшого путешествия.

Я недоверчиво выгнул бровь. Отправлять в прогнивший город разврата Бога Войны, всем сердцем ненавидящего и призирающего демонов, да еще чтобы отнять у одного из них свиток, оставив там всех в живых? Возможно, Ли Цзиньлун так неудачно пошутил?

– Владыка, не стоило бы поручить это кому-то другому, занимающему менее высокую должность? Бог Войны точно вызовет подозрения.

– Вы будете не один, генерал. – Ли Цзиньлун беззаботно улыбнулся. – С вами отправится ученик, Янь Шэнли.

Значит, Владыка все знал. Как давно? В тот момент, когда я вознесся, или еще раньше? Чего он хотел от меня? Чтобы я признался или понес наказание за прошлые грехи? Я не боялся низвержения, но потерять свою силу приравнивалось к смерти.

– Вижу ваше волнение, У Вэйшень, но стоит отпустить заботу о юноше и позволить ему набраться опыта. Учитель Сюй Цзян будет только рад, а вы как покровитель покажете Янь Шэнли пограничные земли и вернете его обратно. Путешествие в десять тысяч ли[55] лучше прочтения десяти тысяч книг, не так ли?

Порыв ветра взметнул длинные волосы Ли Цзиньлуна и рассыпал их по плечам, накрывая светлое одеяние черной волной. Он знал, какой сегодня день, знал про Янь Шэнли и специально пришел ко мне. Несмотря на присущую ему рассеянность, хитрости и дальновидности во Владыке было намного больше. Просто они искусно скрывались. Я сделал единственное возможное в данной ситуации – уважительно поклонился и сказал:

– Не смею противиться вашей воле, Владыка.

– Что вы, У Вэйшень, я не могу вот так заставить великого Бога Войны исполнять мои приказы, поэтому сочти это моей личной просьбой, которую нужно держать в тайне. Ах да… – Он закрыл широким рукавом рот и, прищурив глаза, произнес: – Встретишь там Верховного Жнеца – передай ему, что пришло время пламени погаснуть.

Волна гнева все же не удержалась и опалила внутренности, пробираясь к горлу. Только Владыка мог так поступить и попросить передать что-то тому, кто поспособствовал убийству Повелителя Тысячи Вод.

Ли Цзиньлун невозмутимо улыбнулся и, оставив меня в смятении, удалился. Я возвращался в беседку Безмятежного Лотоса теми же тропами, но теперь не испытывал ничего, кроме тяжести от сказанных слов и мыслей. Никакая красота не могла теперь принести мне умиротворения. Остывший чай укоризненно плескался на дне пиалы. Моя ежегодная церемония памяти была безнадежно испорчена.

– Прости, Мэй Линь, сегодня нас прервали.

Часть 19

Фэнчжихай, в отличие от замершего во времени Юньхай, поддался осеннему пожару. Листья кленов, словно огненные молнии, окутывали горы золотом, тихо шепча о приближении холодов. Бесконечное небо, окрашенное оттенками красного и оранжевого, напоминало мазки кисти умелого художника, втайне изображающего мир, открывшийся лишь его взору.

Я глубоко вздохнул, явственно ощущая запах сырой земли после дождя, и вошел в свой храм – самый небольшой и отдаленный из всех. Внутри него меня встретила не самая искусная статуя Бога Войны, но только на ней я был запечатлен без гуань дао[56] в руке. Восхитительная тишина лишь слегка нарушалась звуками природы.

Несмотря на то что храм находился между горой и небольшим селением у ее подножья, местные жители содержали его в чистоте и всегда оставляли подношения, исправно вознося молитвы. Я провел кончиками пальцев по старой подставке для благовоний, и на них не осталось ни единой пылинки.

Мелодичный смех, подобный чистым каплям радости, падающим на сердце и растворяющим в нем все тени, зазвучал в ушах. Я оглянулся в поисках пленяющего нежностью голоса, но услышал лишь скрежет веток о стены храма. Все здесь напоминало о беге времени и безвозвратно ушедших днях.

– Наставник Сюй Цзян, почему я, а не дашисюн[57], должен отправиться с каким-то там заданием? – Дерзкий юношеский возглас отвлек меня от тоскливых мыслей.

– Янь Шэнли, ты никогда не найдешь свою дорогу, если будешь упрямиться. Путь в тысячу ли начинается с первого шага. Не беспокойся о дашисюне, его ждет лес Погасшей Звезды.

– И все равно есть ученики достойней меня, – упрямился Янь Шэнли.

Мне не хотелось дальше оставаться в тени статуи, как ночному вору, подслушивающему личный разговор,